Киселев, В. В. Театр – судьба : воспоминания / Василий Васильевич Киселев. – Мурманск : Опимах, 2021. - 170, [1] с., [15] л. ил., цв. ил., портр., фот. : ил., табл.

глядел на фото и не узнавал коллег. Даже самого себя не узнавал, переспра­ шивал: «Кто это?». Более того, заявил мне, что отживает свой последний се­ зон... Жена в открытую жаловалась мне (а он и не слышал, сидя рядом), что мах­ нул на всё рукой: «Заставляю бриться, мыться, одеваться, но может один вы­ пить бутылку водки». После моей информации, что я ри­ сую, пишу мемуары, собрал 3 фотоаль­ бома своих спектаклей, она позвала меня в соседнюю комнату, заваленную архи­ вом: на полу, на мебели — горы старых газет, афиш, растрепанных альбомов, подарков и т. д. Склад! Больше похожий на свалку с соответствующим запахом. Супруга просила меня подействовать на Корнелия Александровича — вдохно­ вить на приведение в порядок архива и писание воспоминаний. А я его и раньше агитировал написать о Мурманском теат­ ре с момента начала его работы, с 1949 года до 1963 года, а дальше я — до 1981 года (года моего переезда в Севастополь). Он признавался, что желание есть, вот толь­ ко «лень»... Из разговора понял, что у них ослож­ нились взаимоотношения с дочерью, никто к ним не заходит и театр забыл поздравить с каким-то праздником. Кор­ нелий Александрович, тем не менее, в об­ щении был оживлён и даже неожиданно запел: «Радость поёт, как весенний скво­ рец!..» Я не удержался, подпел ему и при­ знался, что это одна из моих любимых ме­ лодий почитаемого мной И. Дунаевско­ го. Мне показалось это весьма символич­ ным — по-моему, мы всегда при обще­ нии находились «на одной волне». При прощании Валентина Семёновна благодарила: «Вас.Вас. (меня так всегда называл Корнелий Александрович), вы даже не представляете, какой это пода­ рок — ваш приход! Спасибо! Не забывай­ те». Оказывается, врач предлагает поло­ жить Баздерова в больницу — отказыва­ ют ноги. Обнялись на прощание и не­ вольно мелькнула мысль: не в последний ли раз?.. За свою театральную жизнь ни к кому из актёров я так сердечно не от­ носился, как к Корнелию Александрови­ чу... Уходил с горьким чувством расстро- енности, сострадания к одинокой, безза­ щитной старости очень мною уважаемых людей... Однако вернёмся в прошлое, к октяб­ рю 1972 года, к началу 34-го сезона. В те годы Министерство культуры проводи­ ло разные фестивали и, в том числе, на­ циональной драматургии. Очень разум­ ная политика, обогащающая театраль­ ную жизнь всей страны. К фестивалю та­ тарской драматургии я заинтересовался пьесой Ш. Хусайнова «Белое платье ма­ тери». Автор анализирует, в общем-то, мелодраматическую ситуацию, но без «слёз и соплей», грубо говоря. Ситуация: мать, безнадёжно больная старая женщи­ на приезжает в город к детям, а их у неё ни много, ни мало — девять. Кто-то из них должен её взять, устроить доживать последние дни. Но не это её волнует. Её беспокоит один вопрос, задаваемый каж­ дому из них: «Как Вы живёте?» А живут они по-разному. Кто по совести, а кто и по-другому и, по разным причинам, не­ кому взять мать к себе. Собственно, спек­ такль я так и строил, как «суд совести», отчёта перед матерью. Она и сама даёт отчёт о прожитой долгой, трудной жиз­ ни. Я заключил спектакль в рамки про­ лога и эпилога, чего у автора нет. В прологе: На открытой сцене в луче света появ­ ляется Мать и Старый Татарин 77