Киселев, В. В. Театр – судьба : воспоминания / Василий Васильевич Киселев. – Мурманск : Опимах, 2021. - 170, [1] с., [15] л. ил., цв. ил., портр., фот. : ил., табл.

наших актёров того периода, а дальше это стало почти регулярным, вплоть до более высшей оценки, звания народных артистов РСФСР. Это был, пожалуй, самый урожайный сезон по количеству выпущенных спек­ таклей. Только у меня три премьеры, кроме «Короткой ночи», «Аристократы», «Убийцы и свидетели». А у О. Овечкина и того больше, четыре премьеры: «Дипло­ мат», «Свадьба на всю Европу», «Послед­ ние», «Варшавская мелодия». Кроме пере­ численного В. Вениаминов закончил «Кру­ шение империи», «Пусть уходит» Г. Кано- вичуса, совершенно неудачный спек­ такль, быстро закончивший свою жизнь. Почему я решился поставить широко известную, ставшую классикой, но уже подзабытую пьесу Н. Погодина «Арис­ тократы»? По двум причинам. Во-пер- вых, необычность материала — соци­ альный эксперимент по «перековке» че­ ловека. И происходит это рядом с нами, в Карелии, при строительстве Беломор­ канала. Возможно ли это? И нужно ли вообще? Это сейчас всем всё ясно. На заре советской власти убежденно верили в силу перевоспитания, что и произошло с главным героем пьесы. А каков чело­ веческий материал для актёров: знамени­ тая мошенница Сонька — Золотая руч­ ка, уголовник Костя-капитан, Татуиро­ ванная и т. д. Какие судьбы, характеры! Во-вторых, из-за полемических сообра­ жений после просмотра спектакля в Теат­ ре Маяковского в постановке замечатель­ ного режиссёра и актёра Н. Охлопкова. Поставил он спектакль в жанре карнава­ ла, в предельно условной форме, условной среде. А для меня в пьесе всё дышало ре­ альной фактурой далёкого, сурового Се­ вера, достоверностью человеческих типов, костюмов, но без натурализма. Оттого мы с художником В. Чудзиным остано­ вились на решении распахнуть сцену с таёжным, условным фоном, обрамляю­ щим выразительный станок, с доминан­ той — охранной вышкой, трансформи­ рующейся (как и люди) в финале в три­ буну, с которой Начальник благословлял перевоспитавшихся на новую жизнь. От­ лично играл профессионального вора Костю-капитана К. Баздеров. Играл че­ ловека талантливого, умного, рефлекси­ рующего, способного на самоанализ, с болью рвущего с прошлым. Здесь я впер­ вые использовал любимый мой баян. Костя пел под собственный аккомпане­ мент лагерную песню, предложенную са­ мим актёром: «И по ту..., по ту..., по тун­ дре, по железной дороге, где мчался по­ езд Воркута — Ленинград» и т. д. Я и сейчас слышу это исполнение — Корнелий Александрович, на редкость музыкальный (полная иллюзия, что ак­ компанировал сам) замечательно пел. В спектакле был целый букет удачных жен­ ских образов: Сонька — Е. Мазурова, Та­ туированная — Е. Данилова, Дама-Нюр- ка — А. Астанина. И всё-таки большого успеха у спектакля не было. Почему? Не могу объяснить и сегодня. После экскурса в историю советского государства захотелось вернуться в день текущий, в современность. Выбор пал на пьесу Я. Волчек «Убийцы и свидетели» («Судебная хроника»). К этому подтолк­ нуло и наличие в труппе большой груп­ пы молодёжи. Им нужна была работа, а современные проблемы для них, конеч­ но, были наиболее близки. Исходное со­ бытие пьесы: убит пожилой прохожий, мужчина. Убит группой парней и совер­ шенно беспричинно (тогда это случай ис­ ключительный, сегодня — рядовой, ба­ нальный). Однако причина, в широком 58