Киселев, В. В. Театр – судьба : воспоминания / Василий Васильевич Киселев. – Мурманск : Опимах, 2021. - 170, [1] с., [15] л. ил., цв. ил., портр., фот. : ил., табл.

пьес: борьба с бездуховностью, душевной глухотой. В. Розов предугадал приближающую­ ся «перестройку» и её результат. Ударная, смысловая сцена спектакля, «взрыв» — когда жена главного героя Судакова, обеспечившего свой дом всеми «благами цивилизации», разражается отчаянным обвинением мужа: «Тихо!.. Я не до кон­ ца твоей этой жизнью пришиблена... Уют он, нам, видите, создал, жратву! А хо­ чешь, я сейчас всё это твоё шмотьё в окошко повыкидываю! Я тебе так дверью хлопну, ты меня потом обратно и Ново­ девичьем кладбищем не заманишь!». Вот мы и приехали к тому, против чего боролся В. Розов в 1980-е годы! К чести В. Розова — он остался верен сво­ им убеждениям, открыто критиковал вновь провозглашаемые лозунги типа «Обогащайтесь!», «Живи на солнечной стороне» и т. д. и т. п. Судаков хоть под финал понял крах своей морали, но ны­ нешние «глухари», утратившие, вернее, отбросившие все намёки на мораль, до­ биваются успеха любой ценой, торже­ ствуют! И снова хочется спросить теат­ ры: не бьёт ли эта пьеса 1970- 80-х по главной проблеме нашего бытия?! Впро­ чем, театры, особенно, на периферии, заняты не вскрытием болевых проблем, а выживанием. На роль Судакова я впервые назначил двух актёров: заслуженного артиста РСФСР В. И. Камкина и заслуженного ар­ тиста Тувинской АССР С. Т. Медведского из опасения, как бы по возрасту, проблем с памятью. Считаю, как и Г. А. Товстоногов, что назначение на роль определённого ак­ тёра — уже решение спектакля, и я не помню у него двойных исполнителей на главные роли. В «Глухаре» оба ак­ тёра успешно держали спектакль в едином замысле. В. Камкин был точнее в своей природ­ ной «номенклатурности». Точно играли заслуженная артистка РСФСР М. П. Ско­ ромникова, В. Ерасов, М. Бокадорова, мо­ лодой С. Кирсанов. Художественное оформление, най­ денное нами с заслуженным художником РСФСР В. И. Чудзиным выглядело так: вместо занавеса сцену перекрывал ко­ вёр, но обратной стороной, изнанкой, в у гл у ко торо го ч ётко кр а со вал ся штамп иностранной фирмы (как тут не вспомнить С. Михалкова с его басней о заграничной наклейке) — вожделенная мечта тех времён. Занавес поднимался и открывалась образцово-показательная квартира, пол­ ная «добра»: хрусталя, модной мебели, набора редких икон, масок и другой эк­ зотики. Даже иностранцев приглашают на квартиру, как в музей. «Музей-гнез- до» показного благополучия. Декора­ ция! И все действующие лица (члены се­ мьи) играют до поры, до времени свои, определённые хозяином квартиры роли. Но ситуация налаженности, показухи в конце концов взрывается и, что главное, изнутри, членами семьи. К чему и при­ ведён выше текст монолога его жены. Кстати, автор и жанр пьесы опреде­ ляет как «Семейные сцены в 2-х действи­ ях». Проблема не семейного масштаба, семья, как молекула государства, как зеркало! Одним словом, это был один из луч­ ших моих спектаклей, вызывавший инте­ рес зрителя честным трудом — без ка­ ких-либо формальных режиссёрских подпорок, а просто — проникновением в проблему, в характер людей, так узна­ ваемых зрителем. 121