Киселев, В. В. Театр – судьба : воспоминания / Василий Васильевич Киселев. – Мурманск : Опимах, 2021. - 170, [1] с., [15] л. ил., цв. ил., портр., фот. : ил., табл.

ется (имитируя) до гола, делает пару шагов вперёд, пробует ногой «воду». Подняв руки, медленно заходит в «глубину»... вздрагива­ ет (вода дошла до «причиндалов»), вскри­ кивает и бегом обратно!... Ясно — шизоф­ рения! Пресекаю дальнейшую «програм­ му» этюдов, говоря, что разрешение для та­ кого рода вечеров — компетенция дирек­ тора театра. Пообещал переговорить с ди­ ректором. Ушёл. Поскольку в прошлый раз с В. Г. я при­ нял удар на себя, то В. Минин согласился отказ передать под предлогом того, что он не может заставить на общественных на­ чалах в выходной день работать гардероб­ щиков, рабочих сцены, осветителей и т. д. На следующий день я передал В. Г. смысл отказа. Он нервно заходил по ка­ бинету: «Нет, нет! Мне всё ясно: это ты против — не убедил директора. Отныне ты мне не друг. Я возвращаюсь в Ленин­ град и на каждом углу буду объявлять: „Киселёв — предатель!" Руку тебе не по­ даю — будь здоров!» И удалился. Это была последняя наша встреча. Больше ничего о нём не слышал. Обиды на него у меня, естественно, нет. Им двигал душевный недуг. Кто там руководит нашими судьбами?! Был самый талантливый, перспективный на курсе у самого Г. А. Товстоногова. За все годы учё­ бы не видел его подвыпившим. Всегда уравновешен, доброжелателен. И вот финал. Трагический. Нечто подобное у меня было и с дру­ гим однокашником позже, в Севастопо­ ле. И об этом расскажу. Неужели верна пословица: «Не делай добра — не полу­ чишь и зла»? У Валерия Галашина были явные при­ знаки шизофрении (кажется, некоторое время находился в Апатитах — областной психолечебнице). Я теперь эти признаки точно знаю: это когда человек считает, что вокруг одни враги! Рассказанное произошло в 1970-х годах, а жизнь подкинула, уже в пенсионном воз­ расте, ещё один трагический пример, убеж­ дающий в правильности моего вывода. В описании своей курсантской жизни в военно-морском училище я упоминал Бориса Федотова, самого близкого мне однокашника. Судьба моя круто измени­ лась, прервав офицерскую карьеру. А он дослужился до капитана 1 ранга, в после­ дние годы жил, служил в Питере. Проез­ жая мимо, я всегда останавливался у него. Отношения наши были всю жизнь самые доверительные, без единого конфликта. И вдруг в 2006 году он не поздравил меня с днем рождения. Я не обиделся, но забеспокоился — не заболел ли? Из 20-ти однокашников, живущих в Питере к тому времени, в живых осталось всего 6... Зво­ ню Федотову. Отвечает незнакомый муж­ ской голос. Подумал — ошибся, переспро­ сил, кто это? Подтверждает — Федотов. И понёс скороговоркой, не свойственной ему, какую-то обвинительную чушь. Ког­ да я назвал себя, он уверенно заявил: «Ты мне не друг, ты предал меня! Все одно­ кашники — предатели, и я всех выведу на чистую воду!» Я бросил трубку в полномшоке. Думал, думал — вспомнил, есть телефон другого однокашника, тоже капитана 1 ранга Н. К., питерца. Позвонил ему, рассказал, что случилось, мол, даже не понял, с кем раз­ говаривал: он и не он?! Н. К. вздохнул: «Вася, у Бориса „крыша поехала". При­ чём, в агрессивной форме. Я дважды зво­ нил ему, он обвинял меня в предательстве. Больше не звоню. Знаю: жена ушла к род­ ственникам, без дочери заходить к нему бо­ ится...» Недели через три Н. К. позвонил мне, сообщил— Борис умер. Финал самый 102