Киселев, А. А. Записки краеведа / А. А. Киселев. - Мурманск : Мурманское книжное издательство, 2000. - 333, [2] с. : ил., портр.

Я знал одного преподавателя на своей кафедре (он потом уехал на Украину), которому первые научные статьи доставались с неимовер­ ным трудом. И эта область занятий так и осталась для него недосяга­ емой Джомолунгмой (Эверестом). У меня же было так. Еще в детстве, то ли от пристрастия к чтению, которое будоражило мысли, толи от одиночества, мне часто хотелось высказаться. Я даже придумал детскую игру, когда нужно было составить рассказ вокруг одного слова обстановки комнаты. Например, объявлялось слово «стул», и весь устный рассказ шел с использованием этого слова. Мы, дети, ничего не записывали, а по очереди импровизировали, и я в компании всегда выходил победителем — «Цицероном». Писал я грамотно (и опять спасали книги и фотографическая память) и мог бы, наверно, изложить те мысли на бумаге, но с бумагой тогда было тяжело. А тут началась война, и вообще стало не до импрови­ заций и сочинений. Но грамотность мне помогла в армии трижды: в тяжелом сорок третьем году в 55-м запасном стрелковом полку ПриВО меня заметил командир роты и взял писарем; когда в мае 1944 года нашу маршевую роту отправляли на 2-й Белорусский фронт, меня назначили ком­ соргом (тогда их не выбирали, а вести документацию —протоколы собраний, списки комсомольцев, листки уплаты членских взносов — требовался грамотный человек); и (в третий раз) когда уже после окончания войны помполит батальона самоходок 96-го отдельного танкосамоходного полка поручил мне давать информацию о жизни подразделения в окружную газету Прибалтийского военного округа «За Родину» (помню адрес редакции: Рига, ул. Муйтас, д. 1). Так я стал, где-то в 1948 году, военкором газеты. Писал я в газету обо всем: о ходе политзанятий, о праздновании Дня танкистов, об оче­ редных стрельбах и учениях, о благоустройстве военного городка (сажали деревья, разводили цветы). Обычно эти заметочки были не­ большие: 30—40 строк. Может, были и побольше, но я был рад любой газетной строчке, под которой красовалась моя фамилия (я понимаю того чеховского героя, про которого «пропечатали» в газете, что он попал то ли под оглоблю, то ли под телегу). Эти публикации не приносили мне никаких доходов (газета была поначалу безгонорарной), но ставили меня в батальоне и полку в особое положение: сослуживцы посмеивались («еще один писака 70