Киселев, А. А. Записки краеведа / А. А. Киселев. - Мурманск : Мурманское книжное издательство, 2000. - 333, [2] с. : ил., портр.

В результате я стал регулярно печататься в областных газетах (в 1967 году — 2 публикации, в 1969-м — 3, в 1970 году —уже 6), стал своим человеком в архивах, как государственном, так и партийном (там после отъезда Т. А. Каменевой в Москву работали А. П. Дмит­ риева и Е. М. Островская), меня пригласили в авторский коллектив «Очерков истории Мурманской организации КПСС», где были такие корифеи краеведения, как Сергей Андреевич Смирнов, зав. кафед­ рой марксизма-ленинизма Высшего мореходного училища, а до того секретарь Мурманского обкома КПСС по пропаганде (он занимался историей Отечественной войны, был руководителем авторского коллектива; пользуясь авторитетом, С. А. Смирнов в краеведческих исследованиях охватывал и предвоенный период 1938—1941 годов), как Николай Александрович Дмитриев, ректор пединститута, ранее заведующий отделом обкома партии, как Владимир Иванович Дрябезгов, заведующий лекторской группой обкома КПСС , спокойнейший и мудрейший человек, как преподаватели кафедры марксизма-ленинизма МГПИ Ю. Н. Климов и JI. И. Львов, как «твердокаменный» и вечно чем-то недовольный Вениамин Петрович Пятовский, долгое время считавший меня мальчиком для битья. Работа в этом авторском коллективе, особенно обсуждение от­ дельных глав, были для меня хорошей школой: я изучил весь 50-лет­ ний период истории Мурмана в деталях, перенял все положительное у коллег, из подмастерья я становился специалистом: меня вклю­ чили в состав редколлегии. Так, к концу 60-х годов я стал краеведом, может быть и не профессиональным в полной мере, но более или менее оформившимся. К 1969 году я уже был доцентом и и. о. заведующего кафедрой истории (профессор А. М. Шнитман уехал в Ленинград, где вскоре скончался). После эйфории, связанной с защитой кандидатской диссертации (мне никогда об этом и не мечталось: пределом моих желаний после демобилизации в 1950 году из армии было получить хоть какое-то образование), у меня появилась мысль — продолжать заниматься наукой. Я только-только вошел во вкус, чуть-чуть понял, что к чему, лишь снял пенки с того архивного молока, что кисло в хранилищах. К тому же тема определялась сама собой: взять не один Кольский Север, а весь европейский Север, включая Архангельск, Вологду и две автономные республики (Карелию и Коми), да хронологические рамки расширить — охватить все предвоенные годы. При дальней­ 41