Киселев, А. А. Записки краеведа / А. А. Киселев. - Мурманск : Мурманское книжное издательство, 2000. - 333, [2] с. : ил., портр.

долгие поиски материалов в архивах стали бесполезным делом: новое не опубликуют. К каждому документу высшей власти надо было иметь сноску и ответ на вопрос: «Где взял в открытой печати?». А в дохрущевские времена борьба за сохранение государственных тайн и бдительность вообще имела идиотские формы. Помню, ехал в отпуск по узкоколейке в Винницкой области. На одной из станций вышел с дочками на перрон и решил сфотографировать их у не­ обычно маленьких вагончиков. Щелкнул затвором раз, щелкнул два, чувствую, кто-то меня за плечо держит: — Гражданин, пройдемте со мной! Оглянулся, стоит здоровенный дядька в железнодорожной форме. — Здесь фотографировать нельзя! На мой вопрос: «Почему?» отвечает: — Нельзя и все. И ведь отвел меня в отделение милиции на вокзале, и там за­ светили кассету. Да еще хорошо не арестовали. Такие были порядки. Оказывается, та станция тоже относилась к объектам государ­ ственной тайны. Да и в Мурманске было нелегче. Когда мы с А. И. Краснобаевым закончили рукопись книги о траловом флоте, нас ошарашили новым решением цензуры: не упоминать в открытой печати о районах промыслов, об орудиях лова, о величинах уловов и т. д. Мы тогда долго возмущались, не зная истинной причины происходящего. А оказывается, на новом витке холодной войны брежневское окру­ жение решило усилить цензурную деятельность, и 20 августа 1971 года было издано секретное постановление, предписывающее всем ми­ нистерствам, ведомствам, учреждениям Академии наук СССР и т. д. усилить контроль за соблюдением государственной тайны. Об этом постановлении ЦК КПСС и СМ СССР рассказал по телевидению архивист Мироненко только в 1993 году (то ли 21-го, то ли 22-го сентября) в передаче «Документы и судьбы». И я собственными гла­ зами увидел на экране телевизора список организаций, которым рас­ сылалась эта «бумага», было тут и министерство рыбного хозяйства. И мне, наконец-то, стало ясно, почему рыба стала объектом тайны, а нас, авторов, заставили убрать часть материала. И рукопись, понят­ но, от этого не улучшилась. Из наших областных цензоров мне запомнились двое: Мария Дмитриевна Сидорова, жена партработника областного звена, и Петр 219