Киселев, А. А. Очерки этнической истории Кольского Севера / А. А. Киселев ; Федер. агентство по образованию, Мурм. гос. пед. ун-т. - Мурманск : Мурманский государственный педагогический университет, 2009.

Во-первых, началась массовая, а потом и сплошная коллективизация. Начальство считало, что время единоличников кончилось, что хутора пора ликвидировать, коров и овец сдать в общее стадо, а самим карелам - рабо тать в колхозах. Не согласны были карелы (особенно состоятельные) с этим, но вы хода нет, если отбирают покосы, выгоны, усадебную землю. Запретили ка релам ловить рыбу в близлежащих речках и озерах - все это стало общее, колхозное. Во-вторых, в стране и на Кольском полуострове развернулось ог ромное индустриальное строительство. Вслед за Хибинами началось ос воение Монче-тундры, Кандалакшского района, территории, прилегающей к Мурманску. Все более интенсивно вырубались леса: древесина была ос новным строительным материалом, на дровах держалось все коммуналь ное отопление. И тут карелы были незаменимы и как лесорубы, и как сплавщики, а потом как плотники и строители. И вот размышляя, как дальше жить, куда пойти, многие карелы вы бирали город: они переселялись в Хибиногорск, Мончегорск, Кандалакшу, Мурманск, пополняли ряды рабочего класса. Трудности у карелов были не только с трудоустройством, но и с язы ком, особенно в селах вокруг Кандалакши. Когда в 1938 г. Кандалакшский район вошел в состав Мурманской области, жители Колвицы, да и других карельских деревень, оказались в сложном положении: преподавание на карельском (финском) языке в школах прекратилось, учителя-финны бес следно исчезли. Появились новые учителя, обучение стало вестись на рус ском языке, и многие дети поначалу совершенно не понимали своих пре подавателей, так как не говорили по-русски, а те в свою очередь не могли общаться с учениками, так как не владели карельским языком. Началось обучение и взрослого населения русскому языку. Однако многие, особенно старшего возраста, так и не могли овладеть им и поэтому в документах значились «неграмотными», хотя писали и читали на фин ском языке в совершенстве. Значилась неграмотной жительница Колвицы М.М. Яковлева, хотя еще до революции несколько лет прожила у своего дяди в Гельсингфорсе, где училась на финском языке. Но о таких подроб ностях в биографии и родственных связях старались в 30-е гг. помалки вать. И хотя многие жители Колвицы имели родственников в Финляндии (деревня, откуда переселились в конце века карелы в Колвицу, находилась где-то на границе с Финляндией), об этом все старались забыть, и потому эти родственные связи были утрачены. Оксана Заика писала в своем краеведческом сочинении: «И даже в более поздние времена, в семидесятые-восьмидесятые годы, разговаривать на эту тему моя прабабушка не любила, настолько был жив в памяти страх, навеянный событиями конца тридцатых годов, когда из деревни бесследно 61