Киселев, А. А. Мурманск в истории улиц и площадей : [к 90-летию рождения города-героя Мурманска] / А. А. Киселев. - Мурманск : Мурманское книжное издательство, 2006.

картошку. И мы, малыши, поздним вечером, как молодые волчата, выходили на охоту. Старшие подростки запрыгивали на ходу на машину, стаскивали корзину картошки пря мо на землю, хорошо, если было сухо, а то и в грязь. И мы быстро собирали эту картош ку. Я несла картошку домой, мать жарила ее с луком или варила, делала пюре с молоком. Пожалуй, только в такие дни мы наедались досыта. Помню летом мы, дети, гурьбой ходили за молоком на улицу Новосельскую. Каж дый со своим бидончиком. Путь был неблизкий. От барака по насыпи, по набитой нога ми тропинке мы поднимались до железнодорожной линии, переходили ее и выходили на начало улицы Песочной, немного проходили по прямой, затем сворачивали и, поднима ясь вверх по мосткам, шли по Новосельской. Там был даже не магазин, а молочный пункт. Помню, дойдет твоя очередь, нальют в бидончик молоко. Оно еще пенится. При ложишься жадно к бидончику и пьешь досыта. Позади домов располагались сарайчики. Каждая семья имела свой. Сарайчики были для нас, детей, полем деятельности. Весной мы расчищали крыши от снега, проклады вали ручьи, чтобы их не затопило. Летом загорали на крышах. Сараи были не только хранилищами дров. Отцы и сыновья что-то мастерили здесь, некоторые держали живность: свиней, кур, даже коз. Моя семья тоже держала свинью. Если ее выпускали из сарая, шуму и визгу было на весь двор. Свинья носилась от радо сти по двору, пугая детей. А когда резали свинью, знала вся улица. Здесь ничего нельзя было скрыть, все всё друг о друге знали. Любое событие выливалось на улицу: свадьба, праздник, похороны, и мы, дети, были участниками всех событий. За нашими домами, напротив проходной лесозавода, стоял маленький продуктовый магазинчик. Помню, как-то сюда завезли дефицит — сливочное масло. И сразу образо валась длинная очередь. Когда мы с матерью дошли до прилавка и получили свою пор цию, было чувство, будто сделано нужное дело, чувство глубокого удовлетворения. За магазинчиком находилась контора лесозавода — двухэтажное деревянное здание. Сюда я и мои приятели пришли на работу. Это было летом после окончания шестого класса. Нам велели укладывать доски. Наверное, неделю поработали. А потом в кассе конторы, как взрослые, мы получили первые заработанные деньги. Вскоре лесозавод на пустыре между общежитием судоверфи и нашими домами по ставил свой деревянный двухэтажный дом с паровым отоплением, а значит, с собствен ной котельной. Котельная находилась в цокольной части дома. Возле входа лежала куча горбылей, обрезки досок в опилках. А у нас была прожорливая печь, и с дровами всегда было туго. И мы с сестрой и с соседкой поздно вечером с санками ходили за этими обрезками. Главное не полениться. Обрезки хорошо горели. И в комнате было тепло. За окном мороз, стужа, окна в снегу, доносится заунывный зов маяка. Но в тепле хорошо спится под его монотонный рев. С водой было туго. Мы играли на улице во дворе. И если приезжала машина — бочка с питьевой водой, — мы бросали игру и бежали домой оповещать взрослых. И они уже шли, спешили с ведрами, бидонами, чайниками. Если матери не было дома, приходи лось самой заполнять ёмкости. Позднее возле нового лесозаводского дома поставили колонку, и воду брали уже там. Керосин тоже изредка привозила машина. Наша дворо вая жизнь кипела ключом: то приезжал на лошади старьевщик и за тряпки выдавал ша рики-свистульки, и весь двор оглашался свистом, то мимо нас по дороге проходила тол па смуглых, не по-нашему одетых людей. Взрослые говорили, что это погорельцы из Таджикистана или Узбекистана. Впечатлений и событий было много, особенно летом, поэтому и казалось в те годы лето длинным. Зимой были свои забавы и развлечения. Ручей, что стекал сверху к бараку, зимой замерзал, превращаясь в ледяную горку. И молодежь, старшие братья и сестры, вечером 286