Киселев, А. А. Как жили и сражались мурманчане в войну: менталитет северян в 1941-1945 годах / А. А. Киселев. - 2-е изд., доп. - Мурманск : Мурманское книжное издательство, 2005.

В Мурманске мы оказались рядом с линией фронта. Она проходила в десяти милях от нас. Мы регулярно подвергались атакам истребителей —бомбардировщи ков Me-109, внезапно нападавших из-за вершины холма. Они снижались и шли прямо на нас примерно в 20—30 футах над водой, разбрасывая бомбы и проносясь над самыми стеньгами. Наши артиллеристы были опытные и открывали огонь тог да, когда самолёты пролетали на расстоянии досягаемости огня. Эти атаки длились минуту, но они были очень злобные. В результате у нас были убитые и раненые, а суда повреждены. Мы сбили один самолёт, а другому нанесли повреждения. На судне, стоявшем на якоре позади нас, открыли огонь и, когда повреждённый само лёт оказался под их прицелом, взорвали его. Половина заслуги в его уничтожении принадлежала нам, и нашу трубу украсило полторы свастики. В воскресенье, 4 апреля, мы стояли на якоре в Мишуково, в нескольких милях к северу от Мурманска. Я играл в шахматы, когда прозвучал сигнал “Боевая трево га!”. Наши орудия были расчехлены в считанные минуты. Я проходил через буфет ную и, выглянув в дверь, увидел идущих высоко в небе со стороны кормы двух бомбардировщиков “Юнкерс-88”. Наши “бофорские” снаряды рвались с рёвом, и, когда самолёты повернули, я решил, что атака отбита, и вышел на палубу. Но, ока залось, опрометчиво. Незамеченные мною самолёты сбросили свои бомбы до того, как повернуть. Четыре бомбы взорвались в конце левого и правого борта, и я был отброшен взрыв ной волной, не чувствуя под собой ног. Поднял меня орудийный наводчик, упав ший с мостика с “эрликонами”. И он показал мне на большое круглое отверстие в стальной палубе в нескольких ярдах от того места, где я стоял. Очевидно, что эта, пятая, бомба, пробив палубу, угодила в бункер с углём, но не взорвалась. Мы информировали старшего по званию в британской миссии в Мурманске о ситуации и получили ответ, что в Северной России нет британского специалиста по обезвреживанию бомб. И мы решили, что будем раскапывать бомбу сами. Капитан выстроил на корме команду и попросил добровольцев. 19 человек, включая капитана, сформировали отделение по обезвреживанию бомбы. Когда мы приступили к работе, у нас было только несколько лопат, позаимствованных в ко чегарке, и 19 отважных сердец. Когда русские власти узнали, что мы делаем, они, несмотря на то, что у них было множество и своих неразорвавшихся в городе бомб, послали одного из своих специалистов, чтобы удалить детонатор бомбы, когда мы извлечём её на палубу. Разрыв около 10 футов угля, мы обнаружили её хвостовую часть и по размеру за ключили, что бомба, должна быть, весом около 2000 фунтов. К несчастью, немцы вернулись и снова начали нас бомбить. Из-за бомбовых взрывов и от толчков наших орудий уголь обвалился и засыпал бомбу. Теперь нам пришлось копать на глубину 22 фута, и только после двух дней и ночей нам удалось поднять её на палубу. Я находился рядом с бомбой, когда наш русский друг (его фамилия была Панин) начал отвинчивать сохранившееся кольцо детонатора, но после нескольких поворо тов его заклинило. Тогда он взял маленький молоточек и ударял им, чтобы привести 474