Киселев, А. А. Как жили и сражались мурманчане в войну: менталитет северян в 1941-1945 годах / А. А. Киселев. - 2-е изд., доп. - Мурманск : Мурманское книжное издательство, 2005.

«Шла вторая неделя войны. Однажды вечером отец ошарашил мать и нас, де тей: “Завтра нам предстоит выехать в эвакуацию. Погрузка на железнодорожной станции “31 км” в десять утра. Приказано брать с собой только самое необходимое. Собирайтесь, а я пошёл в контору за документами”. Ночь прошла в сборах, а рано утром подъехала лошадь с телегой, на которую мы погрузили сундук с наиболее ценным имуществом, несколько узлов с одеждой и постельными принадлежностя ми, мешок с продуктами. Квартиру (а это была комнатушка с коридорчиком) закрыли на замок, а ключ передали в ЖКО: “В квартире всё в порядке, мы скоро приедем” (не знал я тогда, что это “скоро” продлится много лет). На железной дороге было столпотворение, сотни людей искали своих предста вителей, кого-либо из начальства и военного коменданта. Мой 60-летний отец вы мотался из сил, но к концу дня получил направление: вагон № 6, четыре места. В конце-концов нашли свой состав из товарных вагонов, стоявших на дальних путях. Мы были первыми, кто стал обживать теплушку, в которой по обе стороны от дверей были сооружены трёхэтажные нары из свежих, пахнувших смолой досок. Заняв места поудобнее, мы наблюдали, как вслед за нами вагон заполняли люди — старики, женщины и дети. Ночью эшелон (впереди десятка два вагонов, сзади платформы с оборудовани ем комбината “Североникель”) двинулся к Оленьей. И уже через час появились немецкие самолёты, сбросившие на состав несколько бомб. После длительной стоянки в Оленьей, где мы успели запастись свежим хлебом и водой, поезд пошёл на юг. Сколько раз нас бомбили и обстреливали, я не помню, но, как машинист электровоза старался обмануть немецких лётчиков, чувствую и сейчас. Поезд то мчался с курьерской скоростью вперёд, то внезапно останавливал ся, и мы все валились кто на пол, кто на нары, потом вагоны медленно откатыва лись назад. В Кандалакше опять долгая стоянка. По вагонам пополз слух — Кировская железная дорога перерезана где-то в Карелии: то ли немцами, то ли финнами, и нас повезут пароходом в Архангельск. В конце-концов так и случилось. Теплушки загнали на пути торгового порта, где у причала стоял большой пароход —лесовоз “Спартак”. В нём один трюм был оборудован нарами, где нам и предстояло расположиться. Пароход в открытом море несколько раз останавливался. Один раз из-за неис правности машины, а другой раз из-за, якобы, появившейся немецкой подводной лодки (наблюдатели приняли за перископ бревно-топляк). Но, тем не менее, через двое суток мы прибыли в Архангельск. Там нас уже ждали баржи, в которые мы быстро переселились. Ну, а дальше поплыли по широкой и величавой Северной Двине. И вот тут-то у нас кончились все продукты и пришлось продавать кое-какие вещи, точнее обменивать своё барахло на картошку и хлеб: голод не тётка. Как доб рались до Котласа, а затем ещё неделю ехали по железной дороге, помню уже смут но —от голода и переживаний». 38