Киселев, А. А. Как жили и сражались мурманчане в войну: менталитет северян в 1941-1945 годах / А. А. Киселев. - 2-е изд., доп. - Мурманск : Мурманское книжное издательство, 2005.

А вот ее рассказ о школьной жизни: «Нас тогда учила Александра Григорьевна Сухих. Помню ее с 3-го класса. В школе работали два учителя. Александра Григорьевна вела одновременно 1и 3 клас сы. Мы (третьеклассники) выполняли упражнение, а в 1-м классе ребята писали под диктовку учителя короткие предложения. И тут же Александра Григорьевна проверяла написанное. Первоклассников было пятеро. Закончив работу, я подняла голову и увидела округлившиеся от ужаса глаза “первочка”. А уж, вслушавшись, поняла, чем вызван его ужас. Видимо, малыш на писал все предложения сплошным текстом, без знаков препинания. —Точка. Точка! Точка! Точка! —говорила Александра Григорьевна. Я вмешалась: —Скажите, что вот тут, и там, и здесь , и вот здесь надо поставить точку. Она недоуменно посмотрела на меня. —По-ижемски “точка” —убью. Вы ему 4 раза пригрозили: убью! Звонко рассмеялась учительница, смешно, обхватив голову мальчишки, трепа ла ему короткие волосы и повторяла : “Убью —ой не могу! Не могу”. С этого урока мы и подружились. Александра Григорьевна запомнилась мне красавицей: тонкая в талии, легкая в походке, отзывчивая на шутку и меткое слово, она просто убедила нас, что если мы плохо учимся —то помогаем фашистам. Они хотят, чтобы мы росли неграмотными, не размышляющими, покорными: им нуж ны рабы. Рабами быть мы не хотели. Мы много читали. Мне была поручена школьная библиотека. Школьные празд ники готовили вместе. Фантазии наши не поддавались критике. Помню, мы с под ружкой разучили нами же выдуманный танец. И костюмы были на нас! Надо знать, что школьная форма строго соблюдалась. На нас было платье из коричневой бума- зейки, черный сатиновый фартук, грубые полуботинки, чулки в резиночку... Но мы обе где-то нашли матросские воротники. Блеск! На голове красовались венки из бумажных цветов, а сзади колыхались атласные, разноцветные ленты. И мы отпля сывали матросское яблочко и украинский гопак, соединенные в один танец вместе с задорной русской пляской... До слез смеялась радостно Александра Григорьевна: “Ах вы, мои фантазеры!” Критики ни костюмов, ни танца не последовало. Только сестра Нина потом мне разъясняла, что за ералаш мы изобразили. Но в тот день нам было радостно, счаст ливо, весело. И Александра Григорьевна радовалась за нас, потому что мы на время забыли о голоде, о войне... А в те годы это редко бывало... Каждый день нам сообщалась сводка о делах на фронте. Сведения брали из телефонограммы и из единственной доходившей до нас газеты “Полярная правда”. Как-то вечером я подралась с лучшим учеником школы Шуриком Шестако вым. Он был старше меня на год. Что не поделили —не помню. Но Шурка схватил валявшийся на улице олений рог и ударил меня по голове. Кровь застелила мне глаза. Не помня себя, я схватила тот же рог и врезала Шурке. Куда —я не видела. Услышала лишь рев. Я попала ему ниже глаза. Нас отвели в больничку. Клавдия 311