Киселев, А. А. Как жили и сражались мурманчане в войну: менталитет северян в 1941-1945 годах / А. А. Киселев. - 2-е изд., доп. - Мурманск : Мурманское книжное издательство, 2005.

—Товарищ майор, — блеснув познаниями в рангах, выдвинулся вперёд Во- лодька. — Мы в этот грозный час, когда Родина... когда грозит опасность... Мы бы хотели... Майор в секунду понял всё и без церемоний заявил, чтобы мы убирались. —Идите и учитесь. Понадобитесь —вызовем. Всё. Выйдя на улицу, мы с Володькой единодушно признали, что военкоматовец — служака и бюрократ. Потом мы долго придумывали варианты, как бы всё-таки по пасть на фронт. —Айда в райком! —Володька уже тянул меня за рукав. —Помнишь, в граждан скую райкомы комсомола ребят направляли? Ввалимся и не уйдём, пока не пошлют. В райкоме таких, как мы, оказалось что семечек в тыкве...»3 Аналогичное положение было и в Мурманской области. Вот как об этом рассказывает один из свидетелей той грозной поры: «Наша семья —отец, мачеха, сестра и я —жила до войны в Мончегорске. В посёлке вдоль Безымянного ручья стояли десятка три домов, хибар и полуземля нок, где жили строители молодого города. Народ в поселении был разный —от лопарей Архиповых, живущих на берегу Монче-губы, до раскулаченных и освобо дившихся из тюремного заключения. На взгорке жили китайцы, чуть дальше — цыгане. Полностью и, пожалуй, основательнее других освоились на Монче украин цы (как звали их соседи —“хохлы”) —у них были хорошие огороды, многие держа ли овец, коз и даже коров. Никакого деления по национальному признаку не было и в помине: в нужде все были равны. Весна сорок первого начиналась на Севере как обычно: то тепло, то похолода ет. Взрослые говорили о том, что расценки на работе плохие, что снабжение “хро мает”, некоторые уже поговаривали об отпусках (правда, выезжали на Юг далеко не все). О политике, о правительстве предпочитали молчать (за неосторожное слово можно было сразу получить “червонец” —10 лет тюрьмы). Школьники ждали лет них каникул, рыбалки, походов в лес. Как-то незаметно прошло сообщение ТАСС от 14 июня. Толи газетам не вери ли, то ли оно составлено было непонятно, но реакция народа была тусклой и одно плановой: мол, Сталин сказал, что войны не будет. И вдруг как гром среди ясного неба заявление В. М. Молотова: “Гитлер напал на СССР, вероломно и внезапно”. По посёлку бегали курьеры, разнося повестки из военкоматов; хозяйственники собирали бригадиров, чтобы обсудить свои задачи; в партийных комитетах шли свои заседания. Больше всех суетились мальчишки. Вскоре из уст в уста передали указание — рыть во дворах щели, куда прятаться во время авианалётов, оклеить окна крест- накрест бумажными лентами. В конце первой военной недели началась эвакуация. Выезжали цех за цехом, контора за конторой. Брали с собой самое необходимое — что унесёшь. Всё остальное оставалось на месте, сдавалось на склады или опечаты валось...»4 26