Киселев, А. А. Как жили и сражались мурманчане в войну: менталитет северян в 1941-1945 годах / А. А. Киселев. - 2-е изд., доп. - Мурманск : Мурманское книжное издательство, 2005.

бы черными большими каплями отрываются от его фюзеляжа и падают в залив, поднимая огромные столбы воды. Скоро и сам бомбардировщик, окутанный чер ным дымом, врезается в воду». Это было 17 июля 1941 года. А о психологическом климате на кораблях А. Шнейдер писал так: «Не просто разнохарактерным людям сжиться, притереться друг кдругу, слиться в единое целое, сдружиться. Но на корабле это происходит быстро. И тому способ ствуют многие причины. Я не стану сейчас говорить о таких само собой разу меющихся вещах, как воинский долг, присяга, дисциплина. Они ставят человека, надевшего военную форму, в чрезвычайно строгие рамки, накладывают на него вы сокие обязательства, в том числе и по отношению к товарищам. Вспомним хотя бы непреложный воинский закон: “Сам погибай, а товарища выручай”. Однако ста новлению корабельного экипажа немало способствуют обстоятельства, вытекающие из особенностей флотской службы. На корабле ты весь на виду, со всеми, как говорится, потрохами. Плохой у тебя характер —товарищам от этого плохо. Не сделал ты чего-то из своих обязанностей — опять же для товарищей неудобство; на них ложится дополнительная нагрузка. Если ты специалист неважный, зеваешь на вахте, с техникой обращаться не умеешь —то и вовсе беда. Можешь погубить корабль. Это, конечно, крайность, но моряки ведь отлично знают, что из-за оплошности одного человека случались на морях большие трагедии —погибали корабли со всем экипажем... Так что сама обстановка на корабле выковывает людей крепких, надежных, понимающих законы товарищества и дружбы. Влияние такой обстановки мы, ко нечно, испытывали и на “Дежневе”, тем более что плавать ему приходилось в арк тических морях, где всяких чисто морских сложностей хоть отбавляй». Зимой 1941/42 годов ледоколы обеспечивали проводку караванов в Бе лом море в порт Архангельск, топливо брали у судна-бункеровщика в Гор ле Белого моря. Ветеран флота Л. Ф. Ляшко вспоминал: «Как обычно, в восемь утра я вышел на свою вахту. Принял судовой журнал, проверил, сколько взято топлива, затем подошел к крылу мостика. Рядом борт о борт с нами мирно дышал бункеровщик. Вдруг на горизонте я заметил черную, ра стущую на глазах точку. Раздумывать было уже некогда: “Боевая тревога!” На малой высоте на нас шел вражеский бомбардировщик. Еще издали он про тянул к ледоколу смертоносную пулеметную трассу. С ревом, пронесшись над суда ми, воздушный стервятник высыпал на нас серию бомб. Взрывы раздались почти одновременно: недолет, взрыв на бункеровщике, взрыв под корпусом ледокола. Ледокол аж подпрыгнул. Развернуться для нового захода бомбардировщик не по смел, уже вовсю заговорили наши пушки и спаренные пулеметы. После отбоя я обошел судно. Повреждения оказались серьезными —лопнул паропровод, в корпусе была трещина. Но не это было главным. При бомбежке по 151