Киселев, А. А. Гулаг на Мурмане : репрессии 30-50-х годов XX века на Кольском полуострове : очерки / А. А. Киселев ; Федер. агентство по образованию, Мурм. гос. пед. ун-т. - Мурманск : Мурманский государственный педагогический университет, 2008.

Младшую сестру из детдома в Няндоме мы забрали к себе. Жили в шалма нах без перегородок, потом сделали перегородки на семьи. Ничего ни у ко го не пропадало ни из продуктов, ни из одежды —жили дружно. Работали от 6 до 6 вечера, ходили с 23-го километра на работу до Кировска пеш ком...». О снабжении. Спецпоселенцы, хорошо зарекомендовавшие себя на производстве, получали такой же паек, что и «вольные». А зависел он от того, кто, где работал. На предприятиях треста «Апатит» выше нормы в основных цехах, хуже —на подсобных. Свои нормы были у трудпоселен- цев, посланных на лесозаготовки. Но беда была в другом: плохо снабжа лись иждивенцы —дети и старики. В августе 1931 года правительство СССР установило норму снабже ния иждивенцев спецпоселенцев, поселенных на лесозаготовки, из расчета выдачи в месяц 9 кг муки, 9 кг крупы, 1,5 кг рыбы, 0,9 кг сахара. Но в ян варе 1933 года нормы на иждивенцев урезали до следующих размеров: му ки —5 кг, крупы —0,5 кг, рыбы —0,8 кг, сахара —0,4 кг. Вследствие этого положение пецпереселенцев ухудшилось. На почве голода увеличилась за болеваемость и смертность, начали есть кошек и собак, трупы падших жи вотных. Вот тогда-то и появилась песня раскулаченных крестьян —хибино- горцев: ...Ветер горный, дождь холодный Встретил ужасом гостей, Потащили вниз в палатки Вещи, старых и детей. Лагерь стонами наполнен. Горе, слезы и тоска... Но на этом беды спецпоселенцев не кончились. Кировчанка Ольга Бурова вспоминала: «...В 1935 году начались аресты. Были арестованы жившие на 25-м км геологи Усевичи, главный инженер рудника Борушко. Шли слухи, что по ночам ходит “тройка”. Забирали тихо. Помню, что в дни перед арестом отец как-то сник. Приходя с работы, тихо делился с мамой: “Забрали того-то и того-то”. Он был добрым, мягким, даже робким человеком. 25 августа 1937 го да, в день ареста, отец выходил на работу в ночную смену. Днем я с ним пилила дрова Уходя, он грустно попрощался, обнял детей. Арестовали его на работе. Я проснулась этой ночью от звука шагов. Шли несколько чело век в сапогах по нашему длинному коридору. Вот стучат в нашу дверь. Охрана ввела отца. Были еще двое понятых, один из них Тютрюмов, второ го не помню. Начали обыск. Отца посадили поодаль, не разрешили разго варивать. Мама сидела с младшей девчонкой на коленях. Ничего не нашли. Сказали отцу “Собирайся”. 87