Киселев, А. А. Гулаг на Мурмане : репрессии 30-50-х годов XX века на Кольском полуострове : очерки / А. А. Киселев ; Федер. агентство по образованию, Мурм. гос. пед. ун-т. - Мурманск : Мурманский государственный педагогический университет, 2008.

ЗАКЛЮЧЕННЫЕ НА СЕВЕРЕ Впервые с этой проблемой современного общества и, стало быть, ис тории я столкнулся давно, где-то полвека назад. Произошло это при сле дующих обстоятельствах. В канун Второй мировой войны - это было то ли в 1937-м, то ли в 1938-м годах (точно не помню) - мы поехали из Монче-губы на лодке за грибами в дальний угол озера Имандра. Грибов было много, мы увлеклись и под конец, как это иногда бывает, заблудились. И вот тут-то на склоне холма увидели два полуистлевших трупа-скелета. Старший среди нас пал кой поворошил остатки телогреек, сморщенной шапки, какой-то сумки и определил: «Это зэки, заключенные. Видно, бежали из лагеря, заблудились и умерли от голода. А может, замерзли зимой». Мы молча переглянулись и спешно бросились вниз к блестевшему вдали озеру, хотя сопровождавшие нас взрослые успокаивали, что таких останков в тундре много встречается. Жуткая картина со скелетами долго не выходила из памяти. А вскоре я увидел заключенных воочию. Они мостили одну из улиц Мончегорска булыжником. Колонна арестантов была окружена шестью- семью конвойными красноармейцами. Серая масса (заключенных было че ловек сто, а то и больше) копошилась на полотне дороги, а нам, вольным, предлагали не подходить близко, ходить обочиной. Но любопытство одо левало нас, было жалко молодых парней и бородатых мужиков, и мы неза метно подсовывали им то горбушку хлеба, то пачку папирос. А заключен ные (все северяне звали их «бэбэка», и многие не понимали этой аббревиа туры —арестантов прислали с Беломорско-Балтийского канала) стремились передать через нас весточку на волю: они клали листки или конверты под камни, откуда мы после окончания их работы вынимали и отправляли по указанным адресам. Мы понимали, что это нарушение правопорядка, но жалость к арестантам побеждала другие нравственные устои. Взрослые ру гали нас, стращали милицией и НКВД, запугивали и самими заключенны ми, которые, мол, убежав из лагерей, пошаливают в окрестностях, напада ют на жителей, насилуют женщин. Не знаю, сколько тут было правды, сколько вымысла, но судьбы за ключенных на Севере долгие годы были объектом особых разговоров и те мой, практически закрытой для печати. В пору перестройки, демократизации и гласности появилось немало публикаций о лагерях и заключенных, однако почти все они сделаны как бы «изнутри» проблемы: описывают события, пережитые самими, в основ ном, политическими заключенными. Мы же попытаемся исследовать про блему извне и с объективных, исторических позиций. Общеизвестно, что всякое государство должно иметь свой аппарат насилия, всякое общество имеет собственные законы. Важно, чтобы эти 53