Киселев, А. А. Гулаг на Мурмане : репрессии 30-50-х годов XX века на Кольском полуострове : очерки / А. А. Киселев ; Федер. агентство по образованию, Мурм. гос. пед. ун-т. - Мурманск : Мурманский государственный педагогический университет, 2008.

Следствие велось только ночью. Фамилии следователи не говорили. Да и я не мог запомнить, так как после допроса забывал имена даже своих детей. Обвиняли в организации кулацкого контрреволюционного заговора, что мы собирались перейти государственную границу, с оружием в руках уйти в Финляндию, что мы занимались вредительством, что мы недоволь ны Советской властью... Следствие велось более полутора месяцев». По 58-й статье А.П. Малько отсидел 12 лет, а в 1949 году его вновь арестовали и реабилитировали лишь в 1958. (Эти воспоминания передала мне внучка А.П. Малько, Татьяна Михайловна Миколюк, работавшая в библиотеке № 17 г. Мурманска.) Таких судеб в Хибинах было тысячи. После того как трест «Апатит» встал на ноги, решил проблему рабо чей силы, заключенных стали использовать в других необжитых местах Кольского полуострова - в Монче-тундре, в Ловозерских тундрах, в рай оне Пинозеро —Ковдор. Особенно много заключенных было переброшено к границе после советско-финской войны, в 1940 году. Геолог И.В. Бельков вспоминал: «В конце июля на Ковдор пришла группа примерно пять тысяч человек заключенных, расположившихся в лесу на берегу озера Ковдор (где сейчас выстроен город) и сразу же при ступивших к строительству лагеря. Через несколько дней весь лес на бере гу озера был вырублен, лагерь был огорожен колючей проволокой и вы строены дома для охраны и первые бараки для заключенных... Основная масса заключенных в это же время начала строить шоссей ную грунтовую дорогу от села Ена до Ковдора, а часть (300 человек) по ступила в район месторождения для проведения горных выработок. Весь контингент заключенных был разбит на бригады по 100 человек в каждой. Бригадиры - из числа осужденных за уголовные преступления. Именно они управляли всеми внутрилагерными делами. Бригадиры следили за ра ботой своих подопечных и пользовались неограниченным авторитетом. Система зачётов определяла высокую работоспособность: за выполнение норм на 150% снижался срок на 25%, при выполнении двойной нормы - срок снижался вдвое. Учет вел бригадир под периодическим контролем ла герного руководства. За ударную работу полагалось усиленное питание, увеличенная норма выдачи табака, сладости и т.д.». Конечно, называть хибинские и ковдорские лагеря исправительно- трудовыми можно было только с большой натяжкой. Нельзя было «ис правлять» и «воспитывать» массу людей в несколько тысяч, когда в каж дом отдельном помещении находилось 150—200 человек. Один спит, а у другого - бессонница, один храпит, а другой - нервничает. Одному — 20 лет, другому —60, одному нездоровится, а сосед думает о побеге. Одно го мучает холод от морозного пола или сквозняк от двери, а другой весь в поту на верхних нарах. Эти лагеря по своему содержанию были ближе к концлагерям, труд в них являлся не средством воспитания, а самоцелью - интересы производ 25