Киселев, А. А. Гулаг на Мурмане : репрессии 30-50-х годов XX века на Кольском полуострове : очерки / А. А. Киселев ; Федер. агентство по образованию, Мурм. гос. пед. ун-т. - Мурманск : Мурманский государственный педагогический университет, 2008.

виться от свидетелей и убили всех, кто был в доме, а потом подожгли избу. По пути к Мурманску убийцы-рецидивисты Болдашов, Мишин- Гуров и Мошавец 2 мая захватили неподалеку от Шонгуя железнодорож ную казарму и зверски убили всех находившихся там рабочих и членов их семей. Чтобы скрыть следы нового преступления, зэки спустили все трупы под лед протекавшей рядом реки. И только спустя две недели после побега, когда милиция успокои лась (да и первомайские праздники были!), беглецы на ходу залезли в то варняк, идущий на юг, и были таковы (поймали их позже на Украине. Из вестный тогда следователь-писатель JI.P. Шейнин, начинавший карьеру у нас на Севере, описал этот страшный эпизод в рассказе «Чужие в тундре»). Вторая история произошла чуть позже. Один из заключенных, бе жавших из карельского лагеря, не подался, как большинство, на юг, ближе к дому, или в сторону «дружественной» Финляндии, а сел в поезд, идущий к Мурманску. Здесь ночью ему удалось подкараулить и убить пассажира приблизительно своих лет, воспользоваться его документами. Так, рециди вист Володенков превратился в гражданина Федорова. Он работал шофе ром в Хибиногорске, стал ударником и даже подал заявление в партию. И только в мае 1931 года выяснилось, кто есть кто... Состав Кольских лагерей постоянно пополнялся, так как от недоеда ния, болезней (особенно мучили цинга, туберкулез и тиф), непосильной работы умирало много арестантов. Их хоронили тут же за забором лагеря, а на смену им прибывали новички с Украины, из Белоруссии, южных рай онов России. Среди них все больше становилось «вредителей», «кулаков» и «подкулачников». Да и в самих Хибинах обстановка накалялась. Эшелоны с раскула ченными прибывали один за другим, а жилья не было, продуктов не хвата ло. Спецконтингент не имел права выезда и выхода за пределы поселения без разрешения спецкомендатуры. Раскулаченные поначалу даже не имели возможности выбрать место работы. У них удерживалась пятая часть зара ботанных денег. К тому же полярная ночь, безысходность и ностальгия по родным местам доводили людей до отчаяния. И часть высланных пыталась бежать. Их вылавливали и отправляли в тюрьму. А после короткого разби рательства —в исправительно-трудовые лагеря. При этом уже не на Коль ский полуостров, а, понятно, куда-нибудь на Урал, Печору, в Сибирь. Кировчанин Андрей Порфирьевич Малько вспоминал: «Первый мой арест был в ночь на 19 марта 1933 года, взяли с работы. Я работал старшим десятником рудничного движения на Кукисвумчорре. В эту ночь нас аре стовали 219 человек, все из спецпоселенцев, т.н. бывших кулаков. Грузовиками нас повезли на станцию, посадили в товарные вагоны и отправили в Мурманск. Часть этапа попала в центральную тюрьму, вторая половина —в бойню, она стояла на горе посредине Мурманска. Там нас си дело 450 человек. 24