Киселев, А. А. Гулаг на Мурмане : репрессии 30-50-х годов XX века на Кольском полуострове : очерки / А. А. Киселев ; Федер. агентство по образованию, Мурм. гос. пед. ун-т. - Мурманск : Мурманский государственный педагогический университет, 2008.

рецкая. Но после мартовского процесса над Н.И. Бухариным и А.И. Рыко вым Фемида вновь то ли заснула, то ли просто отвернулась. 2 июля 1938 года бюро Кировского райкома ВЛКСМ вновь верну лось к персональному делу В.П. Руденко —его вторично исключают из комсомола «за контрреволюционную деятельность», он был арестован. Был арестован и еще один кировский комсомольский активист - Виктор Каюков, его жену тоже из комсомола исключили. С осени исключения из комсомола опять стали массовыми. Вот толь ко несколько персональных дел: Овчаренко со станции Апатиты исклю чался из ВЛКСМ за то, что арестовали его отца; М.Н. Свинина с рудника: брат арестован; Татьяну Вахнину - за то, что репрессированы муж и брат; В.Д. Федорову —за сокрытие социального происхождения (потом ее «по миловали» - ограничились выговором). Судьба исключенных из комсомола складывалась по-разному. Одни, занимающие ранее высокие посты, переводились на низовую работу. О них на время вроде бы забывали, но потом начиналась новая полоса гоне ний, и их арестовывали и судили. Другие исключённые из ВЛКСМ уходили с арены комсомольской деятельности и даже уезжали из Кировска. Были и такие, что кончали са моубийством. (Так случилось с членом пленума райкома комсомола Басса- лыгой, с комсомольцем Петром Тиминым и др.) Что же касается арестованных комсомольцев, то совсем недавно об их судьбе поведал нам Альберт Александрович Гейнке. Вот его рассказ в изложении журналиста И. Дылева: «Пришли ночью, перевернули всю квартиру, обыскали и увели меня. Нас в комнате на 14 квадратных метров жило много: жена, две дочки, тёща, свояченица и наша знакомая Колова- нова Татьяна Ивановна. Она и сейчас в Кировске живёт. Жена плакала, а я успокаивал её. Говорил, что это недоразумение, что завтра вернусь». На вопрос «Как проходили допросы?» А.А. Гейнке отвечал: «Специ альной тюрьмы в Кировске не было, и под неё приспособили бывший ба рак. В небольшой камере нас было больше 30 человек. Мрак, сырость, смрад, ужасные крики за стенами, в том числе и женские. Часто плакал но ворождённый ребёнок, которого не давали матери кормить, пока она не подпишет протоколы допросов... Кажется, во время первого допроса мне выбили зубы и в камеру при волокли без сознания... Потом начались «конвейера». Это допрос в течение двух суток и больше, когда следователи меняются через каждые четыре часа, а тебе не дают есть, не выпускают в туалет, ставят то у раскалённой печки, то на сквозняке, быот, приводят в чувства и снова бьют». Через полтора месяца Гейнке и других «контрреволюционеров» от правили в Мурманск, а оттуда - в Ленинградскую пересыльную тюрьму, и наконец, приговор: 8 лет колонии строгого режима. Отбывал этот срок А.А. Гейнке в Горьковской области - рубил лес. Альберт Александрович 159