Киселев, А. А. Гулаг на Мурмане : репрессии 30-50-х годов XX века на Кольском полуострове : очерки / А. А. Киселев ; Федер. агентство по образованию, Мурм. гос. пед. ун-т. - Мурманск : Мурманский государственный педагогический университет, 2008.

что «этот районный организатор подполья лично получал директивы от предателя Зиновьева и матерого контрреволюционера Троцкого». Малого тоже сняли с работы, исключили из ВКП(б) и арестовали. Так началась полоса репрессий против журналистов Мурмана, про должавшаяся несколько лет волнами, которые то откатывались назад, то накрывали вновь, и так - вплоть до войны. Стремясь уйти от обвинений в оппозиционности, в аполитичности, в равнодушии к делам страны, некоторые журналисты, особенно запуганные редакторы газет, теряли чувство меры при восхвалении Сталина и его за слуг. Уже в 1934-1935 годах все газетные страницы переполнены эпитета ми «мудрый», «гениальный», «выдающийся», «самый», «лучший» и т.д. Их хватало и Сталину, и его соратникам (о С.М. Кирове, например, обяза тельно писали: «Мудрый руководитель, лучший друг Севера»). Что же касалось Иосифа Виссарионовича, то его характеристика как гениального деятеля менялась в зависимости от повода провозглашения здравицы: если это было в день только что учрежденного Дня железнодо рожников, то он гениальный машинист локомотива, двигавшегося прямо в коммунизм; если это День физкультурника, то газеты именовали Сталина «вождем народа, лучшим другом физкультурников». Дело доходило вот до таких опусов, сообщаемых на полном серьезе: Мурманская домохозяйка Ксения Дерова, мать семерых детей, вспоминая о выступлении Сталина по радио 5 декабря 1936 года, говорила: «С того незабываемого вечера мой четырехлетний сын Вова часто спрашивает ме ня: “Мама, когда мы еще раз будем слушать товарища Сталина?”». Или, может быть, действительно так и было? Или пресса уже на столько полностью была политизирована, что стала недумающим рупором административно-командной системы, тотализированного государства? Право, трудно сказать... Но газеты оставались крупной политической силой. И обществен ность должна была видеть и учитывать два момента: с одной стороны, яв но необъективный и предвзятый анализ обстановки, а также несправедли вые и уничтожающие характеристики деятельности отдельных лиц, и с другой —необходимость обязательного (хотя порой и формального) при знания печатной критики: ведь газета —орган вышестоящей партийной ин станции. Вот так и получалось, что «Правда» и «Ленинградская правда» (вме сте со «Сменой») крушили окружное звено на Мурмане, а «Полярная правда» - районное. Можно проследить это по февральским публикациям (1937 года) окружной газеты о делах в Кольском районе. Последствия этих публикаций (за 4 и 16 февраля) были «ошелом ляющими». Было признано, что заведующий Кольским районным земель ным отделом А.Д. Давыдов «выдвинул и отстаивал гнилую теорию о не рентабельности колхозов и молочно-товарных ферм». Для начала ему объ 145