Киселев, А. А. Гулаг на Мурмане : репрессии 30-50-х годов XX века на Кольском полуострове : очерки / А. А. Киселев ; Федер. агентство по образованию, Мурм. гос. пед. ун-т. - Мурманск : Мурманский государственный педагогический университет, 2008.

процедур, задним числом. Эти документы как бы выполнены по нужному образцу: у обвиняемых добывались (или «выбивались») нужные следст вию показания. Одна из первых очных ставок по «саамскому делу» была проведена через неделю после ареста В. Алымова, 5 марта 1938 года. В кабинете сле дователя встретились тогда Алымов и Андриан Герасимов. Трудно пред ставить, как проходила она на самом деле, но, судя по протоколу, спокой но и мирно. Прежде всего было зарегистрировано, что обвиняемые друг друга знают и между ними никаких личных счетов нет. Ну, а дальше важ но лишь следующее: Герасимов якобы сказал, что его завербовал Алымов, и последний подтвердил: «Да». Такими же, судя по документам, были оч ные ставки Алымова с Никоном и Александром Герасимовыми, с А. Са- лазкиным и другими. Все проходящие по «саамскому делу» вначале, при аресте и на са мых первых допросах категорически отказывались от предъявленных об винений. Вот как это отражено в протоколе допроса В. Алымова. Следователь: «Ваша научная работа есть не что иное, как ширма для прикрытия шпионской и диверсионной работы. Вы хорошо замаскировав шийся враг народа». Допрашиваемый категорически отрицает: «Никакой работы во вред Советской власти я не вел». Следователь: «Ваша маскировка напрасна... Мы изобличили вас до кументами». Алымов: «У вас нет и не может быть никаких документов». Следователь был вынужден предъявить какую-то бумагу на швед ском языке, якобы принадлежащую представителю шведских коммунистов в Коминтерне Аллану Валлениусу. Но о ней лишь упоминается, самого до кумента в деле нет, и это, думается, фальсификация. Но тем не менее уже на следующем допросе Алымов начинает пока зывать на себя и разоблачать друзей-товарищей. По-видимому, с ним так «поработали», что следствие пошло как по маслу. И это характерно: по истечении некоторого времени все дружно вы являли вину каждого. Так, Александр Афанасьевич Яковлев показал, что в Воронинском погосте, кроме него, были еще четыре «заговорщика». Взя тый, якобы, с поличным Я. Осипов назвал имена десяти сообщников и т.д. Мы не знаем достоверно, били ли всех, но точно знаем, что с целью получения необходимых для следствия сведений был жестоко избит в мурманской тюрьме привлеченный по другому делу В.В. Филиппов. Еще об одной особенности следствия. Интересно, что именно к делу В. Алымова в качестве доказательств были приложены две фотографии: на одной - ряд винтовок, стоящих у стенки, на другой сваленное кучей разное оружие от английских винтовок до русской малокалиберки и пачек патро нов. В обвинительном заключении речь шла о 25 винтовках, 10 ружьях и 104