Киселев, А. А. Гулаг на Мурмане : репрессии 30-50-х годов XX века на Кольском полуострове : очерки / А. А. Киселев ; Федер. агентство по образованию, Мурм. гос. пед. ун-т. - Мурманск : Мурманский государственный педагогический университет, 2008.

из поля зрения: во-первых, человек из дворян, правда, не личных, а почет ных, но все же; к тому же отец его был членом Временного правительства, при Керенском занимал пост министра народного просвещения. Во- вторых, ни с того ни с сего приехал в Заполярье из Ленинграда - «тут что- то не так». В-третьих, А.С. Салазкин - в прошлом колчаковский офицер (был командиром роты с июня 1918 года по январь 1920 года), за что отси дел два года в концлагере. В-четвертых, был замечен «в контрреволюци онной агитации»: неуважительно относится к местной власти, недоволен коллективизацией, говорил как-то, что западные саамы живут культурнее, чем наши. И хотя Салазкин неоднократно заявлял, что к прошлому возврата нет, что он примирился с Советской властью, его арестовали, и вскоре по сле пыток он показал, что его завербовал в контрреволюционную органи зацию в 1931 году В.К. Алымов. Мол, в тот раз он (Салазкин) приехал в Мурманск, остановился, как многие приезжие, у Василия Кондратьевича, жил у него в ожидании парохода чуть ли не неделю, и там «произошла его вербовка». Вернувшись в тундру, Салазкин якобы организовал в Ивановке контрреволюционную группу из семи человек. А главным его помощни ком был Иван Иванович Артиев. Вот последний-то со своими родственни ками и распространяли заразную для оленей болезнь - «копытку», убива ли животных, поджигали леса и ягельники и т.д. и т.п. Еще один «заговорщик» — «Вань-Вань» Кто же такой И.И. Артиев? Выходец из коми-ижемцев, он принадле жал к старшему поколению «заговорщиков», на момент ареста ему было под шестьдесят. Иван Иванович (или, как его звали саамы, «Вань-Вань») прошел большую жизненную школу. Служил еще в 1902-1905 годах в царском военно-морском флоте, за участие в восстании кронштадтских моряков в период первой русской революции был осужден царским судом. После революции трудился в родной тундре, пас оленей, ловил рыбу, рас тил детей (их у Ивана Ивановича было пятеро). Артиев считался в Кольской тундре одним из самых культурных оленеводов: вел хозяйство по-современному, выписывал газеты и журна лы, сам учил детей. Еще летом 1921 года в «Полярной правде» была по мещена маленькая заметка, в которой рассказывалось о демобилизованном военморе И.И. Артиеве: принялся за обучение детей и взрослых, сделал столы-парты, доску, деревянные кубики - азбуку. И хотя не было учебни ков и бумаги, а из канцелярских принадлежностей был лишь огрызок ка рандаша - дело шло на лад. Новые испытания роду Артиевых принесла коллективизация. За то, что успешно вел оленеводческое и рыболовное хозяйство, жил безбедно, И. Артиев подвергся раскулачиванию. Но уже на следующий год (раскула 101