Киселев, А. А. Двадцать пять исторических портретов деятелей XX века на фоне Кольского Севера : от императора России Николая II до президента СССР М. С. Горбачева. В 2 ч. Ч. 1 / А. А. Киселев ; Мурм. гос. пед. ун-т. - Мурманск : Мурманский государственный педагогический университет, 2010.

В связи с поисками истины в вопросе об оценке Ленина вспоминает ся и такой факт. В 90-е гг. XX в. была опубликована, наконец-то, правда о еврейских корнях матери В.И. Ленина - Марии Александровны Бланк. Ее отец А.Д. Бланк (1799-1870), статский советник, медик-хирург и акушер, для того чтобы учиться в Медико-хирургической академии, в 1820 г. перешел из одной веры в другую: из иудейства в христианство. Когда историк Михаил Штейн обнаружил в архивах документы о ев рейском происхождении А.Д. Бланка, его вызвали в Ленинградский обком КПСС и порекомендовали «не совать нос куда не следует». М. Штейн пи сал: «Ответственный работник обкома заявил мне: “Мы вам не позволим позорить Ленина...” - А что, быть евреем - это позор? - спросил я своего собеседника. - Вам этого не понять, - последовал незамедлительный ответ. - А как же тогда с Марксом, ведь он тоже еврей? - вновь задал я вопрос. К сожалению, —ответствовал мой собеседник». Вот как тогда это было. А попутно можно вспомнить и характеристики В.И. Ленина, сделан ные в 20-е гг. XX в. в зарубежье писателем А.И. Куприным: «Ленин не ге ниален, он только средне умен. Он не пророк, он - лишь безобразная вечер няя тень лжепророка. Он не вождь: в нем нет пламени, легендарности и обая ния героя; он холоден, прозаичен и прост, как геометрический рисунок. Он весь, всеми частицами мозга - теоретик, бесстрастный шахматист. Идя по следам Маркса, он рабски доводит его жесткое, каменное учение до преде лов абсурда и неустанно ломится еще дальше. В его личном, интимном ха рактере нет ни одной яркой черты, - все они стерлись, сгладились в полити ческой борьбе, в полемике и односторонней мысли, но в своей идеологии он - русский сектант. Да, только русские удивительные искатели Бога и правды, дикие толкователи мертвой буквы могли доводить отдельные вы ражения Евангелия до превращения их в ужасные и нелепые обряды: вспом ним скопцов, самосжигателей, бегунов и т.д. Для Ленина Маркс - непререка ем. Нет речи, где бы он не оперся на своего Мессию, как на неподвижный Центр мироздания. Но, несомненно, если бы Маркс мог поглядеть оттуда на Ленина и на русский сектантский, азиатский большевизм, - он повторил бы свою знаменитую фразу: “Pardon, monsieur, je ne suis pas Markxiste”». Для Ленина не существует ни красоты, ни искусства. Ему даже со всем неинтересен вопрос: почему это некоторые люди приходят в восторг °т сонаты Бетховена, от картины Рембрандта, от Венеры Милосской, от терцин Данте. Без всякой злобы, со снисходительной улыбкой взрослого он скажет: «Людям так свойственно заниматься пустяками... Все они, ваши художественные произведения, - имеют ли они какое-нибудь отношение к классовой борьбе и к будущей власти пролетариата?». 71