Киселев, А. А. Двадцать пять исторических портретов деятелей XX века на фоне Кольского Севера : от императора России Николая II до президента СССР М. С. Горбачева. В 2 ч. Ч. 1 / А. А. Киселев ; Мурм. гос. пед. ун-т. - Мурманск : Мурманский государственный педагогический университет, 2010.

А вот как описывал отъезд из Москвы за границу сам Керенский: «Отъ езд был назначен на конец мая через Мурманск, где стояли английские и французские корабли, охранявшие в порту огромные склады с военным и другим снаряжением. Ехать на этот раз мне пришлось в так называемом экс территориальном поезде, предоставленном для репатриации сербских офи церов. Формированием таких поездов занимался глава всех операций по ре патриации полковник Иованович (серб), который по просьбе моих друзей бе зо всяких колебаний выправил для меня документы на имя сербского капи тана. Английскую визу проставил английский генеральный консул в Москве Роберт Брюс Локкарт, который оставался там в качестве специального эмис сара после отъезда из столицы союзнических послов. Локкарт выдал визу, да же не обратившись за разрешением в Лондон. Много позднее он сказал мне, что был вынужден взять на себя всю ответственность, ибо был уверен, что министерство иностранных дел Англии отклонит мое обращение за визой. Завершив все приготовления к отъезду, я в последний раз встретился со своими московскими друзьями и соратниками». А далее он сообщил кое-какие детали, о которых мы не знали: «В день отъезда мы с Фабрикантом засветло приехали на Ярославский вокзал. Без особых затруднений мы встретились с двумя сербскими офицерами в во енной форме, которые проводили нас на нужную нам платформу, где мы смешались с толпой пассажиров. Поезд был набит до отказа, однако нам предоставили места в купе второго класса, судя по всему, предназначенно го для офицеров. Не оставалось никаких сомнений, что некоторые из них узнали меня. Путешествие казалось бесконечным. На однопутной мурман ской ветке было огромное число разъездов. По непонятной причине мы ча сами стояли на узловых станциях. Казалось, состав едва двигается. Но мы не сетовали на судьбу. В конце концов торопиться было некуда, а впереди нас ждала упоительно-прекрасная северная весна. Мы радовались дли тельным ночным стоянкам, когда поезд останавливался прямо посреди густого леса. Это напоминало мне о белых ночах в Петрограде. Но природа тут казалась более таинственной: особую прелесть придавал ей какой-то особый северный покой и белизна ночей. Прошлого словно и не существо вало, и не хотелось ни говорить, ни думать о будущем. Мы ощущали пол ную гармонию с естественной красотой окружающей нас природы, какое- то единение с загадочными лесами». В дополнение этой цитаты из воспоминаний надо заметить, что Ке ренский ехал под видом сербского подданного по имени Милутин Марко вич, А сопровождавший его эсер В. Фабрикант был одним из активных деятелей антисоветского подполья. Именно он свел Керенского с Локкар том, который поставил на паспорте Марковича британскую визу-печать. Но продолжим воспоминания самого Александра Федоровича: «Не помню, сколько длилось наше путешествие, должно быть, около десяти дней. В конце концов мы добрались до Мурманска, в те дни грязного и за 58