Киселев, А. А. Двадцать пять исторических портретов деятелей XX века на фоне Кольского Севера : от императора России Николая II до президента СССР М. С. Горбачева. В 2 ч. Ч. 1 / А. А. Киселев ; Мурм. гос. пед. ун-т. - Мурманск : Мурманский государственный педагогический университет, 2010.

стремительного перехода к всеохватывающей демократии, отказ от при нуждения, вера в готовность народа к столь радикальным преобразовани ям, безусловно, были отражением иллюзий российской интеллигенции на чала века. Современник писал: «Его романтическая душа все еще не забы вает теплой веры в человека... сердце его в содрогании отвращается от скорпионов принуждения и усмирения». Керенский представлял в политике интересы интеллигенции, ее меч ты и, как оказалось, иллюзии. Те методы, которыми он действовал (непри ятие насилия, нерешительность и непоследовательность), типичны для по ведения интеллигента-политика. Он говорил: «Мне трудно потому, что я борюсь с большевиками левыми и большевиками правыми, а от меня тре буют, чтобы опирался на тех и других. Или у меня армия без штаба, или штаб без армии». А вот что говорили о нем самом: «Да, фатальный человек, слабый... ге рой, мужественный... предатель. Женственный главнокомандующий. Неж ный, пылкий, боящийся крови - убийца. И очень, очень весь несчастный». В. Бондарев утверждал, что, «скорее всего, Керенский был обре Восторженный сторонник демократии, он был категорическим противни ком диктатуры. Для него она была противоестественна и недопустима, а сам он по своим личностным данным в диктаторы не годился. Но массы, уставшие от свободы и хаоса, желали порядка и железной руки. К тому же он был честным человеком и не мог воспользоваться большевистскими демагогическими лозунгами. Известно, что «мир - народам» превратился в позорную капитуляцию и гражданскую войну, а лозунг «земля - крестья нам» - в массовый террор. Выйти из войны тоже было непросто, посколь ку с союзниками были связаны не только договорами, но и широкими эко номическими и моральными политическими связями. ...Советским людям слишком долго внушали, что Керенский был ни чтожным политиканом, случайно вознесенным к вершинам власти: «Бона- партик», «Истерический кликуша в женском платье» - вот типичное пред ставление этой трагической фигуры российской истории. Не меняют сути дела и несколько последних статей, в которых говорится о Керенском с симпатией, ибо и сейчас особого желания «реабилитировать» Керенского в обществе не наблюдается. Для одних он продолжает оставаться персоной non grata российской истории, поскольку способствовал разрушению рос сийской монархии. Другие считают его если не виновным в том, что про ложил дорогу к победе большевиков, то хотя бы несущим ответственность за октябрьскую трагедию. И в то же время Виктор Бондарев писал, что Керенский - единствен ный представитель за всю историю России, под руководством которого страна пыталась достичь свободы и демократии исключительно законными средствами и методами, и называл его «первым героем и первой жертвой революции». 50