Киселев, А. А. Двадцать пять исторических портретов деятелей XX века на фоне Кольского Севера : от императора России Николая II до президента СССР М. С. Горбачева. В 2 ч. Ч. 1 / А. А. Киселев ; Мурм. гос. пед. ун-т. - Мурманск : Мурманский государственный педагогический университет, 2010.

У него были большие спокойные серо-зеленые (иногда казавшиеся голубыми) глаза, обычно непроницаемого выражения, которое как-то от даляло его от собеседника. Возможно, впечатление такое шло еще оттого, что он никогда не смотрел в глаза собеседнику. Взгляд Николая либо уст ремлялся куда-то за плечо собеседника, либо медленно скользил по его фигуре, ни на чем особенно не задерживаясь. Являвшихся к нему обычно встречал любезно (зачастую приветли во), но всегда сдержанно. Жесты и движения его были размеренными, медлительными. Говорил не спеша, негромким грудным голосом, обдумы вая каждую фразу, почему разговор изобиловал длинными паузами, сму щавшими собеседника,-моглопоказаться, что тема для него исчерпана или неприятна, и он не желает продолжения разговора. От Николая никогда не слышали скороговорки. Когда его что-то смешило, смеялся сдержанно, как бы смущенно прикрывал ладонью глаза или рот. Во время разговора ино гда производил впечатление человека, не вполне уверенного в себе, колеб лющегося, но старающегося скрыть свои колебания и неуверенность,что наружно выдавали подергивание плечом, частое нарочитое покашливание, сопровождавшееся безотчетным поглаживанием бороды и усов». М.К. Касвинов, ссылаясь на очевидцев, писал, что Николай II «счи тал себя профессиональным военным (хотя званием недоволен: пожало вался как-то жене, что застрял в звании полковника, а по восшествии на престол продвижение в звании не положено по закону). Любил войсковые смотры и парады, иногда посещал полковые праздники... Он весь был, по выражению современника, необыкновенная обыкновенность». И чуть позже автор книги «Двадцать три ступени вниз» добавлял: «Немногое перепадало от душевных щедрот его величества и самым усердным балагурам и комедиантам. Никого, кроме себя и нескольких до мочадцев, он не любил, мало кого жаловал, хлопотавшим перед ним пла тил презрением. Сию минуту приласкав, мог через час уволить. Получив к Новому году множество поздравлений, отмечает в дневнике: «Весь вечер отписывался от пакостных телеграмм». Неприятности запоминал прочно, мстил за них долго». Сидя, он под столом скрючивал ноги или подгибал их под стул крест- накрест. Вставая, он подавался вначале вперед немного подбородком и шеей, У него были сильные ноги. За пределами кабинета, как правило, сто ял, избегая садиться. Стоя, он никогда не прислонялся и не облокачивался. А.Ф. Кони писал, что это был очарователь с любезным и ласковым взглядом газели. Эту оценку разделял и С.Ю. Витте. ...Все, кто наблюдал его в Сибири и на Урале, отмечают появившие ся у него в последние месяцы жизни мешки под глазами, желваки под ску лами на потемневшем и заросшем лице. В Екатеринбурге у него проступи ла равномерная проседь, лысины не было и признака. Брился он до по следних дней сам. 22