Киселев, А. А. Двадцать пять исторических портретов деятелей XX века на фоне Кольского Севера : от императора России Николая II до президента СССР М. С. Горбачева. В 2 ч. Ч. 1 / А. А. Киселев ; Мурм. гос. пед. ун-т. - Мурманск : Мурманский государственный педагогический университет, 2010.

лечить. Заставил много гулять, чтоб проверить ход болезни. Положение сразу ухудшилось. Анализы, по обыкновению, ничего не дали. Так прошло две недели. После отъезда доктора я перешел на лежачий образ жизни и скоро поправился. Начал работать, все больше и больше». Однако дело с болезнью оказалось серьезнее, и Троцкого положили в госпиталь. 29 сентября 1935 г. он записал: «Вот уже десять дней, как я в госпитале в Осло... Почти двадцать лет тому назад, улегшись на кровать в мадридской тюрьме, я спрашивал себя с изумлением: почему я оказался здесь? и неудержимо смеялся... пока не заснул. И сейчас я спрашиваю себя с изумлением: каким образом я оказался в больнице в Осло?». И еще две темы постоянно фигурируют в дневнике: любовь к жене Наталье Седовой и беспокойство о сыновьях - Льве и Сергее. Вот только три отрывка о жене: «...Ей приходится по дому очень много работать. Я изумляюсь каж дый раз снова, откуда у ней столько сосредоточенной, страстной и в то же время сдерживаемой энергии?» В другой раз Лев Троцкий писал: «Наташа устраивает наше жилье. В который раз! Шкафов здесь нет, многого не хватает. Она сама вбивает гвозди, натягивает веревочки, вешает, меняет, веревочки срываются, она вздыхает про себя и начинает сначала... Две заботы руководят ею при этом: о чистоте и о приглядности. Помню, с каким сердечным участием, почти умилением, она рассказывала мне в 1905 г. об одной уголовной аре стантке, которая “понимала” чистоту и помогала Наташе наводить чистоту в камере. Сколько “обстановок” мы переменили за 33 года совместной жизни: и женевская мансарда, и рабочие квартиры в Вене и Париже, и Кремль, и Архангельское, и крестьянская изба под Алма-[А]той, и вилла на Принкипо, и гораздо более скромные виллы во Франции... Н. никогда не была безразлична к обстановке, но всегда независима от нее. Я легко “опускаюсь” в трудных условиях, т.е. мирюсь с грязью и беспорядком во круг, - Н. никогда. Она всякую обстановку поднимет на известный уровень чистоты и упорядоченности и не позволит ей с этого уровня спускаться. Но сколько это требует энергии, изобретательности, жизненных сил!..» И вот еще одно высказывание о жене: «Прожили мы с Н. долгую и трудную жизнь, но она не утратила способности и сейчас поражать меня свежестью, цельностью и художественностью своей натуры». О младшем сыне, оставшемся в СССР, Троцкий писал: «Я вспоми наю о Сереже каждый раз с острой болью», «мы... принесли его в жертву». А в сентябре 1935 г. Троцкий в дневнике записал: «...Вчера получили от Лёвы копии писем Александры] Льв[овны Соколовской] и Платона! От Сережи и о Сереже нет ничего: весьма вероятно, что сидит в тюрьме...». (Лёва - старший сын от второго брака, проживал во Франции, А.Л. Соко ловская - первая супруга Троцкого, Сережа - младший сын, оставшийся в России). 111