Кольский Оленеостровский могильник, 1925-2013 = Kola Oleneostrovsky cementery, 1925-2013 / Колпаков Е. М., Мурашкин А. И., Хартанович В. И., Шумкин В. Я. ; Институт истории материальной культуры РАН, Кольская археологическая экспедиция [и др.]. - Санкт-Петербург ; Вологда : Древности Севера, 2019.

Kola Oleneostrovsky cemetery «Обломки сосудов с ромбическим вафельным узором были найдены на ряде стоянок Северной Норвегии. Территориально ближайшие к о. Оленьему памятники с вафельной керамикой известны в районе п-ова Bapaнгеp, на о. Кельмо и около Варде [Solberg, 1909: 71, 72; Gjessing, 1935: 25–38; 1942: 275–278, fig. III, 3]. Имеются сведения о таких находках близ мыса Нордкап и в Сторбукте, округ Кельвика. Самым западным пyнк т ом , г д е она з афик сиров ана , явля е т с я Киркхелларен на о. Санда в архипелаге Трэна, чyть южнее Полярного круга [Gjessing, 1943: 129–131, pl. ХХXVII]» [Хлобыстин 1998: 100]. Л.П. Хлобыстин предложил и своё объяснение имеюще- муся археологическому явлению. «Представляется наиболее оправданным видеть за распространением вафельной керамики миграцию народа, частью культуры которого она была. Передвигаясь по привычному экологическому «коридору» тундры и лесотундры, ограниченному побережьем Северного Ледовитого океана и тайгой, в обход основной территории, на которой проходило формирование финно-угро-самодийской общности, эти люди по мере своего продвижения вступали в контакты с различными аборигенными этносами и постепенно растворялись в среде местного населения, оставляя археологически видимые «следы» в виде черепков вафельной керамики» [Хлобыстин 1998: 102]. Допускал это и В.Я. Шумкин [Шумкин 1984: 112; 1991: 142–143]. Анализ данных Data analysis «Fragments of vessels with rhombic waffle-like patterns were found at a number of sites in Northern Norway. The sites geographically closest to Oleny island are located on the Varanger peninsula, on Kjelmøya island and near Vardø [Solberg, 1909: 71, 72; Gjessing, 1935: 25–38; 1942: 275–278, fig. III, 3]. Analogous finds have been reported from the region of Nordkapp and from Storbukt (Kelvik district). The westernmost point of their distribution area is Kirkhellaren on Sanda island, slightly south of the Polar Circle [Gjessing, 1943: 129–131, pl. ХХXVII]» [Хлобыстин 1998: 100]. L.P. Khlobystin offered his own explanation for this archaeological phenomenon. «It appears most likely that the spread of the waffle pottery reflects a migration of the people who used these vessels. Moving along the habitual ecological «corridor» of tundra and forest-tundra (beyond the main territory where the formation of the Finno-Ugric-Samodian unity took place), these people interacted with various aboriginal ethnic groups and gradually merged with them, leaving behind archaeologically visible «traces» in the form of waffle pottery shards» [Хлобыстин 1998: 102]. V.Y. Shumkin allowed this too [Шумкин 1984: 112; 1991: 142-143]. Новые антропологические данные по КОМ в целом подтверждают заключение Л.П. Хлобыстина, сделанное четверть века назад только по археологическим данным. Ымыяхтахцы не только «разбрасывали свои горшки» по тундре от Таймыра до Нордкапа, но имели интенсивные постоянные брачные связи с местным населением. Вопрос с распространением ымыяхтахцев, разумеется, требует дальнейших исследований со стороны археологии, поскольку в Европе относят к вафельной весьма разнообразную керамику. Также остаётся открытым вопрос о месте и времени смешения северо-восточного и «угорского» компонентов, результаты которого наблюдаются в составе оленеостровцев. Результаты комплексного изучения костных матери- алов из КОМ позволили достоверно подтвердить биологическое родство оленеостровцев с населением западной и северо-восточной Сибири. Вместе с тем вопрос о времени установления таких связей и терри- тории распространения в Фенноскандии подобных антропологических комплексов остаётся открытым. New anthropological data from KOC basically confirms L.P. Khlobystin's conclusion made on the basis of archaeological data a quarter of century ago. The Ymiyakhtakh people not only «scattered their pots» over tundra from Taimyr to Nordkapp, but also had intensive permanent marriage relations with locals. Of course, the question of the Ymiyakhtakh dispersals requires more archaeological research. The question of where and when the intermixture between the northeastern and «Ugric» components took place remains open, too. The results of the complex study of the skeletal materials from KOC have allowed to confirm a biological relationship between the KOC people and the population of Western and Northeastern Siberia. At the same time, the date when such relationships were established is still unclear, as well as the area where such anthropological types were distributed in Fennoscandia. 473