Кольский Оленеостровский могильник, 1925-2013 = Kola Oleneostrovsky cementery, 1925-2013 / Колпаков Е. М., Мурашкин А. И., Хартанович В. И., Шумкин В. Я. ; Институт истории материальной культуры РАН, Кольская археологическая экспедиция [и др.]. - Санкт-Петербург ; Вологда : Древности Севера, 2019.

Kola Oleneostrovsky cemetery Таким образом, погребения КОМ имеют некоторые черты сходства с другими погребениями Кольского полуострова и побережья Баренцева моря. Однако эти черты являются достаточно общими и встречаются почти по всему миру. Степень сохранности всех о с т а л ь н ы х п о г р е б е н и й з а п о л я р н о й ч а с т и Фенноскандии, по сравнению с КОМ, крайне ограничивает возможность надёжных сопоставлений тех и других. Сравнение типов костяного, рогового и каменного и н в е н т а р я о б е с п е ч е н о н е с р а в н е н н о б о л е е значительным материалом. Многие типы костяных орудий из погребений КОМ сходны с предметами из поселений Маяк 2 [Гурина 1997; Мурашкин 2007), Усть- Дроздовка 3, Гресбакен [Гурина 1997], Адвик, Ниельв, Иверсфьорд и других. Разными исследователями многократно высказывалось мнение, что могильник принадлежит культуре охотников на морского зверя, которые оставили вышеперечисленные поселения. Ряд типов присутствует только в КОМ, но материалы могильника и должны отличаться от материалов поселений и стоянок. Сравнение типов артефактов показывает, что КОМ в целом несомненно укладывается в рамки культуры, занимавшей побережье Баренцева моря в бронзовом веке 2 тыс. до н.э. Более того, по археологическим данным прослеживается непрерывная линия развития к этой культуре, начиная с раннего мезолита Северной Норвегии и Кольского полуострова. Первоначальное заселение побережья Баренцева моря происходило, наиболее вероятно, двумя путями. Первый – из Южной Скандинавии по побережью Норвежского и Баренцева морей (Komsa phase, phase 1), второй – откуда-то с юга и юго-востока через Северную Финляндию и Карелию (Salnaeshogda phase, phase 2) [Woodman 1999; Kleppe 2017]. Вероятный источник первого пути восходит к аренсбургской финальнопалеолитической культуре, второго – к бутовской финальнопалеолитической культуре. Анализ данных Data analysis Thus, the KOC burials have some features in common with other burials from the Kola peninsula and the Barents Sea shore. However, these features are general enough and can be found nearly all over the world. The poor preservation of all the other bur ials known in the transpolar par t of Fennoscandia restricts the possibility of comparing them with KOC. The comparison of bone, antler and stone inventories looks more promising, since these materials are rich enough. Many types of bone tools from KOC are similar to that from the settlements of Mayak 2 [Гурина 1997; Мурашкин 2007], Ust- Drozdovka 3, Gressbakken [Гурина 1997], Advik, Nyelv Nedre Vest, Ivers Fjord, etc. According to a widely held view, the cemetery belongs to a culture of sea mammal hunters who left behind these sites. Some tool types are present exclusively at KOC, but it is quite natural that the materials from a cemetery differ is some respects from the materials of occupation sites. The comparison between artifact types leaves no doubts that KOC belonged to the Bronze Age culture that occupied the Barents Sea shore some 2 kyr BC. Moreover, the available archaeological evidence makes it possible to trace the roots of this culture back to the Early Mesolithic of Northern Norway and the Kola peninsula. The initial peopling of the Barents Sea shore seem to have proceeded along two major routes. The first route went from Southern Scandinavia through the Norwegian and Barents Sea shores (Komsa phase, phase 1), the second – from somewhere in the south and southeast through Northern Fennoscandia and Karelia (Salnaeshogda phase, phase 2) [Woodman 1999; Kleppe 2017]. The probable sources of the first and second routes are the Arensburg and Butovo Final Paleolithic cultures, respectively. Атнропологические и палеогенетические данные показывают, что в КОМ присутствует, как минимум, два компонента, ни один из которых не проявляет с х о д с т в а н и с в е р х н е п а л е о л и т и ч е с к ими и мезолитическими популяциями Западной Европы, ни с с о в р е м е н н ы м и с а а м а м и . О д и н и з н и х , «западносибирский», находит ближайшие аналогии в населении юга западной Сибири, начиная с эпохи неолита и до современных угроязычных народов (древние антропологические материалы севера западной Сибири неизвестны). Аналогии второму The skeletal and paleogenetic data indicates that the KOC group includes at least two components, which show affinities neither with the Upper Paleolithic and Mesolithic populations of West Europe nor with modern Saami. One of them, the «West Siberian» component, finds closest analogies among the ancient (starting from the Neolithic) and modern Ugric-speaking populations of the south of West Siberia (no ancient skeletal materials have yet been found in the north of West Siberia). The second 471