Керт, Г. М. Саамская топонимная лексика / Г. М. Керт. - Электрон. дан. (1 файл: 67,9 МБ). - Петрозаводск : [б. и.], 2009. - 182 с.

24 в отдельных случаях сильные оттесняли на периферию более слабых. Это создавало хорошие условия для сохранения преем­ ственности топонимии. С исторической точки зрения топонимия Европейского Севера России представляет несомненный интерес. Так, на этой террито­ рии выделяется слой (страт) топонимов, этимологизация которых не представляется возможной средствами современных живых языков. Вероятно, он в свою очередь представляет остатки раз­ ных языков; об этом мы сейчас можем только догадываться. Следующим, на мой взгляд, в хронологическом отношении является слой саамской (лопарской) топонимии. Выдвинутая еще в XIX в. А. И. Шегреном и М. А. Кастреном и нашедшая поддержку в работах М. Фасмера, А. Попова идея о пребывании саамов в бассейне Северной Двины получила дополнительную аргументацию в работах А. К. Матвеева. Несмотря на слож­ ность выделения саамского субстрата, отграничения его от при­ балтийско-финских топонимов, А. К. Матвеевым зафиксирова­ ны следы саамской топонимии на территории Европейского Се­ вера России. Этот страт в основной своей массе сосредоточен в Архангельской области. Не менее значительным в количественном отношении, чем са­ амский, а, может быть, на территории Архангельской области и несколько его превосходящим является слой прибалтийско-фин­ ских топонимов (карельский, вепсский, финский). А. Матвеев приводит примеры как субстратной саамской лексики, участвую­ щей в образовании топонимии (Чача, Чачка, ср. саамское чадзь ‘вода’, Нюхча, ср. саамское нюххч ‘лебедь’), так и карельское Веркола, ср. карельское verkko ‘сеть’ (Керт, 1991. С. 9-10). Оста­ ется открытым вопрос: относятся ли приведенные топонимы к периоду саамско-прибалтийско-финской общности или же воз­ никли после отделения саамов от прибалтийских финнов? Самым верхним пластом топонимии Европейского Севера России является русский. В русской топонимии в известной мере нашла свое отражение топонимия прежних насельников этого края. Если русская топонимия предстает перед нами как живой словообразовательный процесс, то топонимия предыдущих поко­ лений зафиксировалась в качестве субстрата.