Прибалтийско-финские народы России / [Рос. акад. наук, Ин-т этнологии и антропологии им. Н. Н. Миклухо-Маклая, Ин-т яз., лит. и истории Карел. науч. центра] ; отв. ред. Е. И. Клементьев, Н. В. Шлыгина. - Москва : Наука, 2003. - 670, [1] с., [10] л. ил. : ил. – Из содерж.: Общие сведения / Г. М. Керт. - С. 39-42 ; Этногенез саамов / Г. М. Керт. - С. 43-48 ; Саамский язык / Г. М. Керт. - С. 49-57 ; Фольклор, музыкальная культура и литература / Г. М. Керт, И. К. Травина.

лексики в балтийских и германских заимствованиях и общем прибалтийско- финском фонде и др. дают возможность не только уточнить детали взаимодей ствия саамского и прибалтийско-финских языков, но и помогают решению кар динального вопроса происхождения саамов ( Wiklimd , 1892; Аіта, 1918; Itkonen T.I., 1920; ltkonen E., 1977; Lehtiranta , 1989). Привлечение археологических данных к проблеме этногенеза саамов вы двигает перед исследователями два вопроса - это идентификация саамской ар хеологической культуры и проблема автохтонности саамов. Среди археологов нет единства в ответах на эти вопросы. Наиболее после довательно поисками саамской археологической культуры на территории Рос сии занимался Г.А. Панкрушев. Он придерживается той точки зрения, что про- тосааамскому населению на территории Карелии (и Финляндии) принадлежали древнейшие археологические памятники - поселения с кварцевым инвентарем. Позже (в середине IV тысячелетия до н.э.) на них появляется керамика типа Сперрингс ( Панкрушев , 1984. С. 96). Это была эпоха наивысшего расцвета и за ката протосаамской самодийской культуры ( Панкрушев , 1978. С. 91). Возникно вение в дальнейшем стоянок с чистым комплексом ямочно-зубчатой керамики, а также значительного числа стоянок со смешанным комплексом керамики (первоначально двух типов: Сперрингс и ямочно-зубчатая, а затем и трех типов: Сперрингс, ямочно-зубчатая и “асбестовая”) он связывает с появлением при шлого протофинского населения и началом процесса ассимиляции ими местно го протосаамского населения ( Панкрушев , 1984. С. 92, 98). Интерпретация Г.А. Панкрушевым археологического материала укладыва ется в выдвинутую К. Виклундом и Ю. Тойвоненом теорию о нефинно-угорском происхождении протосаамов и последующей их ассимиляции финно-уграми (точнее, прибалтийскими финнами). Мнение о принадлежности саамам культуры асбестовой керамики разделя ется также отечественными археологами Ю.А. Савватеевым и Н.Н. Гуриной (Савватеев , 1983. С. 154; Гурина, 1982. С. 116). Также и эстонский археолог X. Моора считал, что керамика с примесью асбеста, типичная для позднего бронзового века в северной Финляндии, Карелии, а также севера Швеции и Норвегии, принадлежала саамам и имела известные связи с Приуральем. Ввиду того что между этой культурой и соседней южной культурой типа Сарса-Томи- ца нет резкой границы, а наблюдается постепенный переход, X. Моора полагал, что в переходной зоне “видимо обитало смешанное население, состоящее из са амов и прибалтийско-финских племен” (Моора, 1956. С. 91-92). Несколько иначе трактует археологические материалы финляндский ар хеолог К. Карпелан. Он также полагает, что древнейшее население этого реги она связано с мезолитическими культурами и неолитической керамикой типа Сперрингс (VII—III тысячелетия до н.э.), но подчеркивает невозможность его языковой идентификации ( Карпелан , 1982. С. 40-41). Появление типичной гре бенчатой керамики, распространившейся в Карелии, на юге Финляндии и в се верной Прибалтике, он интерпретирует, как появление там нового, очевидно, финноязычного населения (3200-е годы до н.э.), которое сливается с абориген ным населением, причем последнее переходит на прибалтийско-финский пра язык. Именно к этому времени Карпелан относит разделение на протоприбал- тийско-финскую и прасаамскую общности. Что же касается асбестовой керами ки, то он связывает ее распространение с волной влияний из древних прасаам- ских районов ( Карпелан , 1982. С. 43—45; Сагреіап, 1984. S. 106). Иной точки зрения на происхождение саамов как в локальном и временном отношениях, так и в смысле преемственности культур придерживается отечест 45