Касиян А. С. Остров Медвежий (архипелаг Шпицберген) как объект экономических и военно-стратегических интересов России, Германии и Норвегии на рубеже XIX–XX вв. // Живущие на Севере : альманах / Мурм. гос. пед. ун-т. - Мурманск, 2010. - Вып. 1.

По сообщениям телеграфного бюро северо-норвежского г. Тромсё, дело Лернера так и не приобрело официального характера. Русские, установившие на обнаруженных остатках по селений (в статье, видимо, по ошибке, сообщается о 30 захоронениях) свой флаг, не препятство вали деятельности Т. Лернера, поскольку скептически смотрели на возможности промышлен ной угледобычи на острове. В заметке также приводилось мнение (очевидно, высказанное насе лением Северной Норвегии), согласно которому правительству Норвегии следовало выкупить норвежские постройки 30-летней давности с целью укрепиться в наиболее удобных бухтах ост- 41 рова . По словам В.А. Березникова, визит «Светланы» вызвал в Северной Норвегии «чувство беспокойства», сменившееся «критическим отношением». Во-первых, приход военного судна мог трактоваться как признание «прав» Т. Лернера на часть острова. Во-вторых, спорными счи тались места установления русских крестов, поскольку могилы, указанные Т. Лернером А.М. Абазе как русские, с таким же успехом могли принадлежать и норвежским зверопромыш ленникам. В целом, в связи с событиями на о. Медвежий в норвежском обществе господствова ло убеждение, что «Германское правительство лишь временно и из политических расчётов от казывает Лернеру в официальной поддержке», но «когда немецкие интересы на Медвежьем о-ве сделаются более реальными, то оно не преминет принять их под своё покровительство»42. По донесениям российского представителя в Стокгольме барона К. Сталь фон Голь штейна, правительство Швеции, в отличие от норвежского, стоявшего на страже интересов сво его северного населения, на первый взгляд отнеслось «довольно равнодушно к участи Шпиц бергена и Медвежьего острова». В то же время в стокгольмской прессе озвучивалась концепция «русской угрозы» Соединённым Королевствам в Северном Ледовитом океане и «германском противовесе» России. Согласно этой концепции, в случае невозможности сохранить нейтраль ный статус о. Медвежий, германский суверенитет над ним являлся предпочтительнее россий ского43. Подобные настроения, несомненно, были частью кампании по запугиванию норвежцев угрозой с Востока с целью сохранения шведско-норвежской унии в период её кризиса. Компромисс между крайними позициями в норвежском и шведском обществе (сувере нитет Норвегии или Германии над о. Медвежий), предлагал шведско-норвежский министр ино странных дел Л. Дуглас в беседах с российским послом. Он неоднократно высказывался за про ведение международной конференции для урегулирования статуса архипелага Шпицберген и о. Медвежий, которые, по его мнению, должны были остаться нейтральными44. После того, как эпизод со «Светланой» получил известность в международных кругах, Т. Лернер, видимо, совершенно отчаявшись получить поддержку на родине, осмелился обра титься в российский МИД с просьбой выделить недостающие для учреждения им на о. Медве жий горнопромышленного общества 170.000 марок (из 300.000)45. На запрос В.Н. Ламздорфа в Министерство финансов был получен категорически отрицательный ответ С.Ю. Витте, по мне нию которого, ходатайство Т. Лернера «едва ли представлялось бы заслуживающим уважения ввиду того, что названное лицо, не располагающее, по имеющимся в Министерстве финансов сведениям, достаточными материальными средствами, едва ли могло бы предоставить доста точные гарантии успешной деятельности организуемого им общества»46. Более десяти лет спустя после эпизода со «Светланой» на Особом Совещании по Шпицбергенскому вопросу во Втором Департаменте российского МИД вспомнили этот случай, отметив, что в то время германское правительство не решилось обострять отношения с Росси ей. Теперь в царском МИД сожалели о том, что в июле 1899 г. ограничились установлением на развалинах русских поселений, где расположилась немецкая экспедиция, флагштока с «русским флагом и доской и надписью на русском языке “принадлежит России”»47. Для норвежского правительства инцидент 1899 г. на о. Медвежий стал сигналом к опре делению собственной позиции в отношении Шпицбергена. Министр по внешним делам Норве гии У.А. Квам обратился в Секретариат Иностранных дел Объединённых Королевств с прось бой поднять вопрос об арктических островах во избежание его оккупации какой-либо великой державой и объявить его нейтральной территорией. В Стокгольме по причине нарастания внут ренних шведско-норвежских противоречий запрос оставили без ответа48. Тем не менее, норвеж цы не отказались от своих полярных амбиций. Согласно донесениям 1901 г. российского консу ла О. Визеля в Хаммерфесте, «норвежцы единодушно и сплочённо, как всегда, всеми средства ми стараются фактически закрепить за собою Шпицберген, дабы при первом случае предъявить 91