Касиян А. С. «Русская угроза» Норвегии: происхождение, эволюция и интерпретация мифа // Вестник Баренц-Центра МГПУ. - Мурманск, 2008. - Вып. 7. - С. 31–42.

державы (России). Министр иностранных дел Норвегии Й. Лёвланд, рискуя своим положением, настаивал в Стортинге на соблюдении норвежского закона о запрете революционной пропаганды против иностранных властей, если это угрожало международному положению Норвегии. Старания норвежского министра высоко оценили в России: 21 января 1907 г. И. Лёвланд был удостоен благодарности Николая II за «вполне корректный образ действия... относительно русской революционной пропаганды в Вардё ».37 Тем не менее, норвежские левые продолжили борьбу за чистоту репутации своего государства перед лицом международной общественности. В июле 1907 г. дело об аресте русских работников подпольной типографии г. Вардё (В.Ф. Грачёва, А.И. Гуткова и др.) повторно рассматривалось в суде присяжных Христиании38, а в августе Верховный суд Норвегии отменил решение о конфискации революционных изданий в Вардё. Несмотря на победу норвежской оппозиции в конкретном вопросе, правительству удалось продемонстрировать свою лояльность царскому руководству, и запретить съезд русских социал-демократов в Христиании, сославшись на отмену таковых в Дании и Швеции.39 Подводя итог анализа представления о «русской угрозе» Норвегии, отметим ненорвежское происхождение и фиктивность этой угрозы. Несмотря на то, что царское правительство после Крымской и в особенности Русско-японской войны, осознавало экономическое и стратегическое значение Севера и планировало строительство крупного порта в незамерзающей гавани, это стремление носило эвентуальный характер и не встретило необходимой поддержки в военно-политических кругах царской России. Кроме того, Россия имела собственные незамерзающие заливы на Кольском полуострове, что, на наш взгляд, опровергает основной довод сторонников теории о необходимости захвата северо-норвежской территории ради выхода в океан. Другие варианты «русской угрозы» Норвегии также не выдерживают критики. Экспансия выходцев из Финляндии в северные области Норвегии являлась сугубо норвежско-финской проблемой и весьма эффективно решалась на региональном уровне с помощью политики “ассимиляции” («норвегизации»). Проблема нелегального распространения литературы, запрещённой в царской России, через Северную Норвегию воспринималась норвежскими властями скорее как помеха стабильности отношений с соседней великой державой, чем как опасность распространения «революционной заразы». Такие аргументы как продление линии российских железных дорог на северо-запад или нападение с Балтики имели косвенное отношение к норвежской территории и генерировались исключительно шведскими военными консервативными кругами, хотя и там сомневались в их практической 39