Касиян А. С. «Русская угроза» Норвегии: происхождение, эволюция и интерпретация мифа // Вестник Баренц-Центра МГПУ. - Мурманск, 2008. - Вып. 7. - С. 31–42.

контролировать эти объекты. Б. Бьёрнсон был убеждён, что Швеция, ведомая старым страхом перед Россией и надеждой вернуть Финляндию, готова примкнуть к Тройственному союзу и втянуть в него Норвегию, которая стремилась сохранить с восточной соседкой мирные отношения, избегая, тем не менее, открытого союза. Статьи подобного содержания известного норвежского поэта и общественного деятеля появились в «Петербургских ведомостях» в 1896 - 1898 гг.12, но не оказали серьёзного влияния на общественное мнение России и царскую дипломатию13. Тог факт, что «русская угроза» Норвегии в конце XIX - начале XX вв. имела в основном шведское, а не норвежское происхождение, подтверждается, во-первых, тем, что норвежские власти до и после 1905 г. критиковали антирусские высказывания в печати, во-вторых, всплеском русофобии в Швеции после 1905 г. Вице-консул в Хаммерфесте Е. Попов в своей записке в Российскую миссию в Стокгольме от 17 августа* 1902 г. обратил внимание царского МИД на массу публикаций антирусского характера в местных и центральных норвежских газетах f ’Finmarken”, ’’Vardoposten”, ’’Aftenposten” и др.). Автор был всерьёз обеспокоен тем, что общественное мнение Норвегии заражено русофобией, которая хоть и инородна (вызвана шведской подозрительностью к русской политике в Финляндии, стремлением использовать Россию в качестве «громоотвода» в униатском конфликте, а также происками английской и германской дипломатии), отчасти поддерживается коммерческими и военными кругами норвежского общества.14 Единичные заверения членов правительства, например, Гуннара Кнудсена, о том, что России не нужен Финнмарк, этот «медвежий угол» Норвегии, поскольку взоры великой державы в прошлом, настоящем и будущем обращены на Восток, не могли изменить настроения тотальной подозрительности среди «наивного» населения. Как заметил Е. Попов, «русских шпионов» норвежские власти видели повсюду. Даже «скромных, смирных и малограмотных» новгородских пилоставов, приезжавших на заработки в Соединённые Королевства и пользовавшихся топографическими картами, чтобы не заблудиться в малолюдной норвежской местности, принимали за переодетых русских офицеров и «произвольно» арестовывали.15 Настороженность по отношению к российской экономической политике на Севере проскальзывает и в донесении от 6 июня того же года норвежского консула в Архангельске Х.А. Фальсена, который подозревал вновь назначенного генерал-губернатора Н.А. Римского-Корсакова, излишне заинтересованного в развитии рыбных промыслов на Мурмане, в намерении нанести тем самым экономический ущерб соседнему Финнмарку|й. Поскольку своим процветанием Северная Норвегия была во многом обязана поморской 34