Касиян А. С. Барон Б. Э. Нольде и А. Н. Крупенский на Шпицбергенских конференциях в Христиании (1910–1912) // Скандинавские чтения 2010 года. Этнографические и культурно-исторические аспекты / отв. ред., сост. Т. А. Шрадер.

268 А. С. Касиян но посоветовал принять нашу (российскую. — А. К.) редакцию», посколь ку ее уже не изменить, а упрямство лишь обострит и без того напряжен ные шведско-норвежские отношения (Я. Хаммаршельд «грозил тотчас же уехать в Стокгольм»)29. В то время как А. Н. Крупенский наблюдал за психологическим кли матом на конференции, Б. Э. Нольде занимался сухой и монотонной рабо той юриста-правоведа, анализировал пункт за пунктом проект конвенции, сопоставлял российский проект с норвежскими и шведскими предложе ниями, пытался найти компромисс по наиболее спорным вопросам. За те два года, что он являлся главным юридическим консультантом России по Шпицбергенскому вопросу, им было составлено пять объемных тетрадей, включавших тщательно подобранные материалы по Шпицбергену, прото колы заседаний, проекты конвенции, сопутствующую дипломатическую переписку, материалы межведомственных совещаний МИД и пр.30 В результате делегатам все-таки удалось выработать общий проект конвенции о вну треннем правопорядке на Шпицбергене. Несмотря на яв ное стремление Норвегии подчинить ситу ацию на архипелаге норвежскому законодательству', основную власть на Шпицбергене решено было передать комиссии в составе трех избиравшихся каждые шесть лет делегатов из Рос сии, Норвегии и Швеции. Шпицберген признавался нейтрализованной и де милитаризованной территорией, открытой для подданных всех государств, не подлежавшей аннексии и не подпадавшей под суверенитет ни одной из стран. Таким образом, основные положения российской программы уда лось отстоять. Это дало А. Н. Крупенскому повод самонадеянно заявлять в своей очередной депеше, что расширенная конференция станет лишь «бо лее торжественной формой признания нейтралитета Шпицбергенского ар хипелага» и будет чистой формальностью, необходимой, тем не менее, для того, чтобы Норвегия и «другие второстепенные державы» не обиделись на пренебрежительное отношению к себе России, чья политическая воля была отражена в проекте Шпицбергенской конвенции31. Поскольку общий проект был встречен остальными заинтересованны ми государствами сдержанно (наиболее серьезные и далеко идущие возра жения высказали правительства США и Германии), российские, шведские и норвежские делегаты встретились вновь (15-26.01.1912) для внесения необходимых поправок в проект конвенции. На этот раз. согласно депешам А. Н. Крупенского, дух шведско-норвежской антипатии сменился сканди навской солидарностью и сотрудничеством. Впрочем, второй общий про