Касиян А. С. Борьба за арктические архипелаги / Касиян А. С., Нильсен Й. П. // Сближение : Россия и Норвегия в 1814–1917 годах / Ун-т Тромсё – Арктический университет Норвегии, Институт всеобщей истории РАН / ред. Й. П. Нильсен ; пер. с норв. - Москва, 2017.

17- БОРЬБА ЗА А РКТИЧЕСКИЕ А Р ХИПЕ Л А ГИ ской борьбой великих держав за раздел коло ний, процесс предварительных переговоров по Шпицбергенскому вопросу растянулся на семь лет. Международной конференции в Кристиании (1914) предшествовали две встречи, в 1910и 1912 гг., трех так называе мых северных государств —России, Швеции и Норвегии, наиболее заинтересованных, по всеобщему признанию, в урегулировании вопроса о Шпицбергене. Российские власти особенно привлекали преимущества эксклю зивной северной модели, где три государства могли вместе управлять архипелагом81. Для русских важно было избежать чисто сканди навского или шведско-норвежского реше ния, хотя Россия, в принципе, была не про тив отдать Норвегии преимущество. Но тогда последняя должна была объявить себя нейтральным государством, и Шпицберген также должен был быть признан нейтраль ным. Декларацию норвежского нейтралитета, как мы видели, безуспешно пытались осуще ствить в Соглашении о целостности 1907 г. (см. главу 16 наст. изд.). Первое заседание проходило в Кристиа нии летом 1910 г. на фоне «взаимного рев нивого недоброжелательства» между Шве цией, которую представляли Я. Хаммаршёльд и Г. Фалькенберг, и Норвегией, представлен ной председателем совещания Ф. Хагерупом и X. Брюном82. Шведы пытались мешать Нор вегии и стремились к по-настоящему общей шведско-норвежской политике. Хорошо известно высказывание шведского министра иностранных дел А. Таубе в 1909 г. о том, что Норвегия должна научиться «принимать советы от Стокгольма», а не вести самостоя тельную политику83. В связи со шведско-нор вежским разногласием российские представи тели - А.Н. Крупенский, барон Б.Э. Нольде и секретарь И.Г. Лорис-Меликов вынуждены были исполнять роль посредников. Во время нелегких переговоров нервы сдавали даже у не склонных к эмоциям скандинавских делегатов. Во время решения деликатного вопроса о дальнейшей судьбе общей конвен ции Ф. Хагеруп настаивал на том, чтобы све дения о реакции остальных заинтересованных держав доставлялись не просто «дипломати ческим путем», а через правительство в Кри стиании, которое затем сообщало бы ответы российской и шведской сторонам. Крупенский с присущей ему заносчи востью поднял на смех «наивную», по его мнению, попытку Норвегии обойти Рос сию и Швецию «грамматически совершенно неправильной и прозрачной» поправкой, что явно должно было подчеркнуть ведущую роль Норвегии в переговорах. Подобное отноше ние настолько обидело Хагерупа, что он, по словам Крупенского, «в первый раз потерял самообладание» и в сердцах заявил, что отка жется подписывать «шведско-российскую» редакцию конвенции. Тогда Крупенский постарался «успокоить своего взволнованного собеседника», дружески и настоятельно посо ветовал принять нашу [российскую] редак цию», поскольку ее уже не изменить, а упрям ство лишь обострит и без того напряженные шведско-норвежские отношения. Несогласие достигло кульминации, когда Хаммаршёльд пригрозил тотчас же уехать в Стокгольм. Несмотря на явное стремление Норвегии подчинить внутреннюю ситуацию на архи пелаге норвежскому законодательству, основ ную власть на Шпицбергене решено было передать комиссии в составе трех избирав шихся каждые шесть лет делегатов из России, Норвегии и Швеции, т.е. возобладала модель северных государств. Комиссия должна была собираться, например, в Тромсё. Шпицберген признавался нейтральной и демилитаризован ной территорией, открытой для подданных всех государств, не подлежавшей аннексии и не подпадавшей под суверенитет ни одной из стран84. 4 9 9