Карелин, В. А. Петр Николаевич Савицкий и профессор Олаф Брок : переписка длиною в жизнь (1916–1958) / В. А. Карелин, А. В. Репневский // Скандинавские чтения 2016 года : этнографические и культурно-исторические аспекты / Российская академия наук, Музей антропологии и этнографии им. Петра Великого (Кунсткамера). – Санкт-Петербург, 2018.

238 В.А. Карелин, А.В. Репневский кругов, коммунистическая Чехия и ее политика “за железным занавесом” остается загадкой, даже весьма несимпатичной». Брок был уверен, что включение Чехословакии в число союзников Со ветского Союза окончательно отвернуло народ Норвегии («социалистов включительно») «от коммунизма, то есть марксистского взгляда на социа листическую программу». В этой связи профессор не скрывал, что его весьма заинтриговал намек в письме Савицкого на появление в Чехослова кии неких «новых людей», которые якобы представляли «немалую соци альную силу». Брока, по всей видимости, не оставляла надежда на возвра щение стран советского блока в лоно либеральной демократии. Однако Савицкого, который был ограничен в свободных суждениях на политические темы, в большей степени волновали новые работы профес сора, посвященные славянским диалектам. В них он обнаружил подтверж дение результатов своих исследований начала 1930-х годов — теории «евразийского языкового союза» как результата взаимодействия русского языка с рядом неславянских языков русского мира. В письме от 20 мая 1958 г.81 Савицкий восторженно характеризовал исследование старшего друга, которое сам Брок скромно назвал «дополне нием» к ранее выполненным публикациям, посвященным белорусскому диалекту «к югу от Вильно». Савицкий ценил в работе норвежского уче- ного-слависта «замечательную последовательность мысли, точность аргу ментации». «Я преклоняюсь, — писал он норвежскому другу, — перед си лой Вашей научной памяти и свежестью Вашей мысли!»82 «Скажу без преувеличения, — говорилось в письме далее, — эта Ваша “вещичка”, несмотря на ее небольшие размеры, привела меня в восторг! < . > Вы в Вашем “дополнении”, безусловно, без намерения обогащать “тео рию евразийского языкового союза”, приносите такой же факт с западных рубежей русского мира (в широком смысле слова)», какой сам Савицкий выявил в начале 1930-х годов «на восточных границах русского мира с не славянскими племенами»83. Со своей стороны Савицкий с готовностью исполнял поручения про фессора. Следуя его просьбе84, он разыскал и выслал другу издание Яна Эйснера «Взник и початки словану»85. И обещал выслать второй сборник этой серии после выхода в сентябре. В этот конверт Савицкий вложил и свой, как он назвал его, «сверхскромный» подарок. Это были 29 стихо творений из числа тех, которые автор сочинил в изгнании в 1945-1955 гг. и относил к философской лирике. Это письмо Савицкого оказалось по следним, которое удалось найти в личном фонде Олафа Брока. 28 января