Карелин, В. А. Шпицбергенский вопрос и судьба русских угольных предприятий на архипелаге в 1917–1925 гг. / В. А. Карелин // Российская история. - 2014. - № 6. - С. 142-157.

Однако эхо революционных событий в России уже летом-осенью 1917 г. отозвалось изменением отношения к ней союзников. Как вспоминал в эмиг­ рации бывший товарищ министра иностранных дел Б.Э. Нольде, «дата, ко­ гда нас стали скидывать со счетов относится к первым месяцам Временного правительства»16. В сентябре 1917 г. военный кабинет Великобритании уже всерьёз изучал перспективу заключения с Германией сепаратного мира за счёт России17. МИД Франции, в свою очередь, в марте 1918 г. впервые заявил, что поддерживает притязания Норвегии на Шпицберген, в октябре 1918 г. подтвер­ див эту позицию18. После заключения германо-советского Брестского мирного договора (3 марта 1918 г.) «державы Согласия», к которым примкнули США, оконча­ тельно решили по-новому определить судьбу и правовой статус архипелага. Приблизился час «розыгрыша» шпицбергенского приза, о котором писал в своё время российский посланник в Норвегии А.Н. Крупенский19. Ни Россию, ни Германию к этому розыгрышу победители не допустили, что во многом и предопределило последующую судьбу русских угледобывающих предприятий на архипелаге. В апреле 1918 г. в журнале британского Королевского географического общества была опубликована переписка с британским правительством. Во введении к публикаций в качестве аргумента в пользу срочных действий, способных предупредить возможные угрозы, указывалась ст. 33 Брестского мирного договора. Посредством этого грабительского договора Германия вы­ рвала у Советской России согласие на то, чтобы в будущей международной конференции по Шпицбергену действовать совместно в пользу принципа рав­ ных прав двух государств на участие в управлени архипелагом20. Подчёркивая это обстоятельство, Совет Королевского географического общества оценивал перспективу участия Германии или России в контроле над островами Шпиц­ бергенского архипелага как совершенно неприемлемую для интересов Британ­ ской империи. С тех пор в Англии развернулись публичные прения и горячие дискуссии с участием предпринимателей, журналистов, полярных исследова­ телей и депутатов парламента вокруг стратегических выгод для обладающих Шпицбергеном государств21. В них втянулись печать и общественные круги Норвегии, Голландии и Дании. Вскоре в Англии и Франции последовала дипломатическая подготовка поворота шпицбергенской политики, начавшаяся с зондажа намерений нор­ вежского кабинета. В апреле 1918 г. французский и английский посланники в Христиании неофициально и устно (каждый самостоятельно) обратились к министру иностранных дел Норвегии Н.К. Илену (1855-1925) с запросом: не повлияло ли подписание в Бресте советско-германского мирного дого­ вора с упомянутой статьёй о Шпицбергене на позицию норвежского пра­ вительства. Министр ответил осторожно: его правительство не изменило своей прежней позиции и осталось сторонником проекта конвенции, пред­ 16Нольде Б.Э. Далёкое и близкое. Исторические очерки. Париж, 1930. С. 223. 17The Mirage of Power. Vol. 3 / Ed. by C.R. Lowe, M.L. Dockrill. L., 1972. P. 583-587. 18Фифе Р.Э. Предмет и цели договора о Шпицбергене (Свальбарде) с точки зрения международного морского права// Московский журнал международного права. 2004. № 4. С. 177. 19Hoover Institution. Archive. Russia. Missiia (Norway). Records, 1781-1924. Box 4. F. 2. 20Документы внешней политики СССР. Т. 1. М., 1959. С. 182. 21Mathiser Т. Op. cit. Р. 106-109. 146