Карелин, В. А. Проблема интернирования русских военнопленных в Норвегии в первую мировую войну / В. А. Карелин // Новая и новейшая история. - 2010. - № 1. - С. 93-105.

ние больных и раненных пленных, приобрести ценный практический опыт. К тому же после выздоровления военнопленные могли бы быть полезны стране, испытывающей недостаток рабочих рук. Гулькевич отмечал, что “доктор Доз... считает своим долгом сделать все от него зависящее, дабы пристроить наших пленных в Норвегии, ибо ему пришлось в Швейцарии беседовать с одним английским офицером. Последний сказал, что если положение англичан вГермании было плохо, то ему не хватает слов, чтобы опи­ сать бедственное положение русских и лишения, которые они терпят. Англичанин умо­ лял доктора довести вышеизложенное до сведения Императорского правительства”33. Имея в союзниках доктора Доз, Гулькевич приложил немалые усилия, чтобы по­ влиять на военного министра Норвегии. Это ему удалось. 10/23 июля 1916 г. Гуль­ кевич телеграфировал в Петроград: “Военный министр обещал мне сделать все от него зависящее, дабы Королевское Правительство изъявило согласие..., хотя опаса­ ется, что здесь не удастся пристроить больше число таковых”34. Однако официальное решение норвежских властей затягивалось. Как позднее выяснилось, правительство Норвегии искало способ использовать вопрос об интернировании военнопленных для решения иных стоявших перед ним проблем. Через две недели Арцимович известил телеграммой посланника в Христиании, что необходимо до конца июля постараться добиться от норвежского правительства “более определенного ответа”, и выяснить общее количество солдат и офицеров, которое возможно “водворить в Норвегию”. Он напомнил Гулькевичу, что придется интернировать не только русских, но и германцев с австро-венграми35. Ответ посланника гласил: “Военный министр сообщил, что офи­ циальный ответ я получу на днях”36. Однако Гулькевичу разрешено было передать в Петроград, что норвежцы соглас­ ны “принять на первое время 300 русских военнопленных и столько же неприятель­ ских”37. Норвежский военный министр оптимистично полагал, что военнопленные могли бы начать прибывать в Норвегию уже через месяц, то есть в сентябре 1916 г. В действительности же русским военнопленным предстояло еще ждать восемь месяцев. 18/31 августа Гулькевич сообщил в Петроград, что официального решения норвежского правительства все еще не последовало. Однако была и хорошая новость. Полковник Доз “под условием строгой тайны” поведал Гулькевичу, что им разраба­ тывается план на 1200 русских военнопленных. Русский посланник писал, что ему “обещали, что наши военнопленные будут находиться близ Христиании, и за ними будут ухаживать, как за своими”38. В сентябре 1916 г. стало понятно, какие планы и проекты обсуждались в нор­ вежском правительстве, заставляя его откладывать принятие официального решения. Гулькевич телеграфировал в Петроград, что хотя получение окончательного ответа еще ожидается в ближайшем времени, определенно известно, что число раненных пленных будет доведено до одной тысячи. Но главное было в другом. Норвежское правительство запросило Петроград: как российское министерство иностранных дел отнеслось бы к проекту, чтобы все скан­ динавские страны взяли на себя попечение о больных и раненных военнопленных и чтобы в каждую из них были направлены принадлежащие к одной национальности, а в Норвегию были посланы “исключительно русские”39. Архивные документы не дают прямого ответа на вопрос о причинах, побудивших норвежское правительство выдвинуть эту идею. Можно лишь предполагать, какими соображениями руководствовалась норвежская сторона. Отметим, что обществен­ ность Норвегии была крайне возмущена действиями германских подводных лодок, 33Там же, л. 234об. 34Там же, л. 211. 35Там же, л. 209. 36Там же, л. 208. 37Там же. 38Там же, л. 207. 39Там же, л. 206. 100