Карелин, В. А. Проблема интернирования русских военнопленных в Норвегии в первую мировую войну / В. А. Карелин // Новая и новейшая история. - 2010. - № 1. - С. 93-105.

В этом, несомненно, нашли проявление особенности личности Гулькевича. Но вместе с тем, проявилась и специфика задач, которые он, решал в напряженной и сложной обстановке, когда нейтральным скандинавским странам грозила перспекти­ ва прямого вовлечения в схватку воюющих сторон. Гулькевич провел в Норвегии в роли полномочного российского представителя год: с весны 1916 г. до весны 1917 г. Гулькевич проявил себя как инициативный, энергичный и самостоятельный работник. Приобретший немалый и разнообразный опыт дипломатической службы в предста­ вительствах России за рубежом, до перевода в Норвегию он работал в центральном аппарате МИД. Должность советника 2-го политического отдела МИД, которую он занимал накануне своего перевода в Норвегию, помогла ему приобрести не только более широкий кругозор, но также упрочить ценные служебные и личные связи в столице. Карьера Гулькевича была на подъеме. Февральская революция не только не оборвала ее, но и подняла на более высокую ступень благодаря установившимся еще до февраля 1917 г. дружеским личным отношениям с будущим министром иностран­ ных дел Временного правительства П.Н. Милюковым. Искренность и горячее стремление Гулькевича помочь раненным и больным со­ отечественникам, томящимся в лагерях Германии и Австро-Венгрии, вырваться из плена, проявились в его письме Арцимовичу28. Из сообщения Гулькевича следовало, что, исполняя поручение, он уже имел беседу с премьер министром Г. Кнудсеном и министром иностранных дел Н.К. Иленом29. Норвежские государственные мужи на тот момент не усмотрели в поставленном посланником вопросе политического значе­ ния и отнеслись к нему без энтузиазма. Они рассматривали возможное интернирова­ ния в Норвегии раненных и больных военнопленных воюющих сторон как проявле­ ние человеколюбия цивилизованного государства, оставшегося в силу нейтралитета в стороне от мирового конфликта. Это мероприятие сулило им расходы и хлопоты, но первоначально казалось, что оно никак не связано с интересами собственно норвеж­ ской внешней политики. Оба министра выразили свое сочувствие предложению, но “высказали сомнение относительно возможности приютить в стране большое число военнопленных”30. Кнудсен дал это понять весьма определенно, а Илен, как это при­ нято в дипломатической практике, высказался в более мягкой форме. Позднее русско­ му посланнику стало известно, что норвежский военный министр вообще настроен против приема военнопленных. Сомнение у него вызывала казавшаяся нереальной в условиях затянувшейся войны перспектива сохранения дисциплины среди иностран­ цев, интернированных в Норвегии. Чем дольше война длилась, тем более проблема­ тичным казалось решение этой задачи. ИНТЕРНИРОВАНИЕ РУССКИХ ПЛЕННЫХ В НОРВЕГИИ Российский дипломат Гулькевич энергично взялся за дело. Он встретился с глав­ ным военно-санитарным инспектором норвежской армии полковником Доэ. В Доэ он нашел компетентного и заинтересованного партнера. Незадолго до встречи с Гульке- вичем Доэ совершил поездку в Швейцарию, где подробно изучил опыт попечения о военнопленных. Доэ, писал русский дипломат, “горячо увлекается этим. Ему чрезвы­ чайно хотелось бы, чтобы ему было поручено составить проект размещения в стране известного числа военнопленных, определить расходы и т.п.”31. К профессиональному честолюбию Доэ добавлялся и “большой военно-медицинский интерес”32. Военно-ме­ дицинская служба Норвегии имела хорошую возможность, принимая на интернирова­ 28 Заместитель министра оставил на полях письма свое замечание: “Все время говорит о наших военнопленных, а не о германцах!” - Там же, л. 232. 29Там же. 30 Там же, л. 232об. В телеграмме от 5/18 июля 1916 г. Гулькевич сообщал, что норвежцы ссылались “на нехватку помещений”. - Там же, д. 6070, л. 212. 31 Там же, л. 232об. 32Там же, л. 233. 4* 99