Канев, Ю. В. Оленная армия : памяти бойцов и командиров олене-лыжных и олене-транспортных частей Карельского фронта : к 70-летию Великой Победы / Юрий Канев. – Изд. 2-е, испр. и доп. – Нарьян-Мар : [б. и.], 2016.

Терентьев Павел Иванович. Послевоенные годы. Юрий Канев. ОЛЕННАЯ АРМИЯ - Катя, сегодня мой папа приедет. Катя отмахнулась: - Ну, приедет, так приедет.... И мы легли спать. В 23 часа теплоход подошёл к пристани, мы слышали его гром кие гудки, но никто не обратил на них внима ния. А ночью нас разбудила мама. Мы откры ли глаза, а перед нами стоял папа. Оказывает ся, его еще месяц назад демобилизовали, и он сразу поехал к своему отцу в Брику. Помогал ему дом поправить. Кто-то, приехавший из Нарьян-Мара, сказал ему, что у мамы есть ночлежники. Папа решил приехать без предупреждения, проверить, какие такие ночлежники у его жены. И мама сказала: - Вот, смотри, какие: медсестра Катя, да Зоя с Юрой. С вечера спорят, кто со мной спать будет. А я скажу, не спорьте, я лягу посередке. Так и спим". Павел Иванович вернулся с войны другим человеком - жёстким, суровым: "Раньше вообще не курил, не сквернословил, не пил спиртного, а стал курить, стал пить. Про него до войны говорили, что он как красна девица был. А после войны он стал другим. Иногда у него бывал очень тяжёлый взгляд. В такие моменты я его боялась".(13) Слово солдата . Писатель Даниил Гранин: "Придя с войны, мы делили всех мужиков на фронтовых и тыловых.... Пона чалу мы бренчали орденами, медалями, но нас быстро окоротили, здесь тоже награжда ли за дело... Единственное, что отличало фронтовых - это нашивки за ранения, но их на пиджак не присобачишь. Так все посте пенно размазалось не разбери-поймешь. День Победы и то нельзя было, как следует отметить, поскольку он оставался рабочим днем. Это мы, конечно, перешагивали, День Победы был наш, с утра по проспектам катили тележки инвалидов, гремели косты ли, по всем шалманам, пивнухам, забегалов кам пели, пили, гуляли. По-прежнему никто не выставлялся своими наградами. Фронто вик узнавал фронтовика и без того, не отмер ло еще чутье, нюх собачий на окопно- орудийно-танковую шатию". В 1946-м , первом послевоенном голодно-карточном году не время было думать о ранах и болячках. За годы войны без мужской руки, на одной бабьей силе, хозя йства крепко сдали. Работы в колхозах и совхозах, в оленеводческих и рыболовецких бригадах, в порту и на лесозаводе было много. В тундре, например, расплодились хищники - волки да медведи. Бывшие воины вступали с ними в борьбу. Малоземельский оленевод Егор Алексеевич Ледков по про звищу "Арка" ("Большой") в годы войны служил ездовым во 2-м оленьем транспорте, в сентябре 43-го получил тяжелое осколоч ное ранение в грудь. Весной 1947 года он заметил крупного медведя, бродившего возле стада, и решил настичь опасного хищника. Впоследствии "Арка" вспоминал о поединке со зверем: "Как человек, стоя на задних лапах, ухватился за мой карабин и стал его вырывать. Лишился я своего ору жия. Не теряя времени, схватился за нож, но медведь и его вырвал, бросив вместе с тасмой в лес. И начал меня ломать, только помню оскал его вонючей пасти. Вскоре я потерял сознание. Не знаю, сколько я лежал. ...Наконец пошевелил руками и ногами, кажется целы. Но при попытке встать от ужасной боли я свалился на бок и опять потерял сознание. Вторично очнувшись, хотел сесть, но не смог. Но про себя подумал: в войну немец не одолел, так неужели умру от медведя! Тихонько, но все же встал на ноги и по крепкому насту побрёл к оставлен ным саням. А идти надо было километра три, если не больше. Иду, а сзади кровь за мной 350