Иванова, Л. Л. Вампилов: творческая индивидуальность / Людмила Иванова ; Мурм. гос. пед. ун-т. – Мурманск : МГПУ, 2010. –108 с.

Боже мой! Да пойми ты меня, разве можно всё это принимать близко к сердцу! Я один, один...»), Зилов просит помощи («Помоги мне! Без тебя мне крышка...»). Монолог героя, на наш взгляд, полон глубокого драматизма. Драма­ тизм этот усиливается тем, что он, сам того не зная, говорит в пустоту, ведь его никто не слышит: Галина ушла, не выслушав до конца. Боль чело­ века оказывается без ответа. Зилов действительно один. Это и наказание. Это и беда. Далее следует опять же страстный, путаный рассказ - мечта об ути­ ной охоте. В критике ведутся споры о том, чем является для Зилова утиная охота - модным хобби, эрзацем мечты, слабым утешением, искренней привязанностью? Из пьесы очевидно лишь то, что Зилов любит утиную охоту. Она для него нечто по-настоящему желанное. В символе утиной охоты (а она приобретает явное значение символа) много противоречиво­ го. Охота - это и известная жестокость по отношению к живой природе, и отдых, и выражение себя в смелости, ловкости, удаче, и временная выклю- ченность из привычного быта, наслаждение одиночеством, и поэзия. Чего хочет Зилов? Этого всего. Это всё даёт ему ощущение того, что он человек («Только там и чувствуешь себя человеком»). Мечта Зилова несёт в себе элемент трагизма. Он хочет убежать от людей, хочет остаться один на один с миром, в котором нет надоевших ему «рож». («Сам подумай, какая разница: сегодня я гляжу на эти рожи, а зав­ тра я на охоте»), И желание одиночества в Зилове искренне, оно-то и дела­ ет его, как ни странно, живым. В этом какая-то мрачноватая парадоксаль­ ность: чтобы ощутить себя человеком, надо остаться одному. И это чувст­ вует самый заурядный современник - халтурщик в работе, выпивоха, про­ винциальный «донжуан», «алик из аликов»! Возникает вопрос: чувствует он это потому, что он «алик», или «алик» он потому, что способен испы­ тывать ещё подобные состояния, а жить вынужден в среде духовной «про­ винции»? Зилов выделяется на фоне остальных героев драмы тем, что способен на обличение, на критическую оценку происходящего. Особое внимание обращает на себя сцена скандала в кафе «Незабудка». Скандал в искусстве, по замечанию В.И. Толстых, «способ постановки проблем, и средство объ­ яснения их сути, и форма разрешения, снятия скопившихся противоречий и наслоений во взаимоотношениях... за время скандала “подспудная”, глу­ бинная часть “айсберга” человеческих судеб и отношений... выходит на­ 33