Иванова, Л. Л. Литературный перекресток : размышления о классике и современности : монография / Людмила Иванова ; Федер. агентство по образованию, Мурм. гос. пед. ун-т.

рой и безмятежной пенсии. Таков Шаманов из последней вампиловской пьесы «Прошлым летом в Чулимске». А в самой первой его комедии «Про щание в июне» симпатяга студент-отличник Николай Колесов вдруг обер нулся расчетливым эгоистом, ничуть не хуже наипошлейшего спекулянта и взяточника Золотуева. Современные мужчины (позволим себе все-таки такую градацию, осознавая всю ее ненаучность) долго не решались узнать в пьесах Вампи лова самих себя. И только когда открытия уже ушедшего из жизни драма турга стали достоянием - на грани плагиата —кинематографа («Полеты во сне и наяву», «Осенний марафон»), в один голос признали повсеместную узнаваемость «зиловского типа». «Зиловщина» становилась явлением. Хо ждение в искусстве получил человек, подсмотренный в самой жизни - без нравственного стержня, одновременно «плохой» и «хороший» в глазах ок ружающих его людей, лишенный настоящей мужской судьбы, вынужден но и легкомысленно растративший себя на пустяки, «пошляк» поневоле, «лишний человек» - по духовной российской традиции. Зилов —самое значительное открытие Вампилова. Таких «героев» в русской литературе немного, но каждый этапен: Онегин - Печорин - Об ломов. Их антиподы: Базаров —Рахметов - Штольц - Павел Власов. Зилов —последняя убедительная точка в создании галереи мужских литературных типов. И противовес ему в современном искусстве еще, по хоже, не создан. Людмила Петрушевская не превзошла Вампилова в проницательно сти взгляда на современника-мужчину. В какой-то мере она лишь ужесто чила удар по мужскому самолюбию. Писательница умеет быть беспощад ной. Книга «По дороге бога Эроса» открывается рассказом «Али-Баба». Героиня этой достаточно банальной в то время ситуации (спившаяся, не без культурных запросов дамочка) ищет черты своего избранника в закон ченном алкоголике, больном и безвольном человеке, сохранившем внеш ние черты вполне порядочного человека: один поношенный финский кос тюм чего стоит! Рассказы Петрушевской пестрят псевдогероями- неудачниками. Писательница почти не дает им шансов на перемену их судьбы к лучшему. Но иногда —и это принципиально! - чисто по-женски жалеет бедолаг, смотрит на них глазами своих героинь - ищущих среди пошлости, скуки и грязи свою единственную бессмертную любовь («Бал последнего человека», «Смотровая площадка», «Грипп» и др.). О созданных Петрушевской женских образах стоит поговорить осо бо. Здесь она как будто поменялась местами с Вампиловым. Если в изо бражении психологической и социальной «мужской» драмы лидирует он (Петрушевская лишь повторяет азы, часто их даже не развивая), то «жен ская» трагедия понятнее и очевиднее для нее самой. Вампилов лишь на мекнул на неотвратимо безрадостную судьбу своих соотечественниц. Он указал на зависимость современной женщины от романтической мечты о 96