Иванова, Л. Л. Литературный перекресток : размышления о классике и современности : монография / Людмила Иванова ; Федер. агентство по образованию, Мурм. гос. пед. ун-т.

вести себя Лева, зависит только от него самого. Начнет дерзить —испортит отношения и не продвинется по научной лестнице. Будет льстить и лука вить - признает окончательную победу над собой митишатьевского духа. Впрочем, после всего пережитого у него нет выбора, а есть лишь неизбеж ность воплощения самого себя до конца. Насколько это даровано ему ве ком, он сохранит (может быть укрупнит?) черты проступившего на нем лица. Того самого облика, по которому потомки безошибочно узнают вто рую половину двадцатого века. Лев Одоевцев - человек, сделавший всего лишь шаг в сторону от общего потока. Он только приблизился к пониманию идеи «умно прожи той жизни». Есть ли в нём что-нибудь от Пушкина? Миллиардная частица. Но свет гения всё-таки дошел до него, коснулся души и сознания. Это не произошло бы без живых посредников —деда, Альбины, дяди Диккенса, кудрявого избранника Фаины, без юноши-поэта в дырявых носках, что на кухне деда читал непонятные, но сильные стихи; без Митишатьева, нако нец, - вечного злодея в мире, где существует-таки назло бездарности ге ний. Лев Одоевцев только вступил на свободный путь, сделал свой первый свободный вдох. Он еще рискует задохнуться во смраде. Андрей Битов дышит в «Пушкинском доме» жадно, почти судорож но. В отличие от своего героя, он видит яснее и отчётливо начинает разли чать в смоге разнородных примесей века бессмертные черты непреходяще го. Он уже взял тот тон истины, сойти с которого страшно. Андрей Битов чувствует себя в преддверии тайны, которая, смирив человека с настоящим, позволяет говорить, писать и думать во имя буду щего. А силы черпать —в веках ушедших. 74