Иванова, Л. Л. Литературный перекресток : размышления о классике и современности : монография / Людмила Иванова ; Федер. агентство по образованию, Мурм. гос. пед. ун-т.

«решается все, вся дальнейшая судьба души») умел лишь «болтать анекдо ты» и рисковал свою жизнь превратить в очередной анекдот примитивного содержания, за три дня дежурства в Пушкинском доме, ведомый запавши ми в сознание пророческими словами деда, обрел судьбу и голос. Вернее, не голос, а свою мысль, которую можно если не высказать, то про себя ду мать, можно писать «в стол», с надеждой или без надежды быть когда-то прочитанным. Быть понятым - не столь важно и в системе ценностей лю бимых битовских персонажей даже не предусмотрено. Ведь одна из глав ных заповедей деда внуку и всем, кто когда-либо случайно или специально прочтет статью «Сфинкс»: «Самый верный способ сохранить себя —ос таться непонятым»1. Так что же случилось со Львом Одоевцевым в эти роковые три дня? Прозрение, поступки, смирение... И обретение свободы духа, позволяющей быть вместе со всеми и в то же время над. Он все понял, всему своему прошлому дал как бы оценку и при этом совсем не приготовился к буду щему, а просто смирился перед сиюминутностью бытия. Он не стал свето носным гением, не перевоспитался, не избавился от вредных привычек и легкомысленных привязанностей а, напротив, утвердился в себе самом, принял себя, каким был —каким сформировался, выкристаллизовался эпо хой. Лева всецело доверился жизни и научился не лгать самому себе. Так не лгал себе дед, кричащий в своей неуютной, принципиально (или естест венно?) необжитой кухне: «Я не принадлежу к этим ничтожным, без гор дости людям, которых сначала незаслуженно посадили, а теперь заслу женно выпустили... Я полагал себя слишком гордым, чтобы быть сломлен ным, - я менялся сам... Вы же —за, против, между, но только относитель ной системы. Вы ни к какому другому колу не привязаны. О какой свободе вы говорите?»2. Лев Одоевцев обрел свободу узнать себе цену, она в чем- то ничтожна, в чем-то значительна. И это —пушкинский дар «горько слезы лить», но «строк постыдных не смывать». А они - «постыдные» - есть и будут... Жизнь Льва Одоевцева до 27 лет —беззлобное плавание по течению. А. Битов подробно, рискуя показаться чрезмерно испытывающим вкус беллетристом, описывает странствия своего пока еще «не героя» по стра ницам его любовных романов, повестушек и анекдотиков. Лева ведет весьма пеструю личную жизнь. Она хоть и не богата духовным содержа нием, но по-своему искренна. В центре помыслов молодого филолога - Фаина (какое прекрасное, блоковское имя!). Лева изнемогает то от нежно сти, то от ревности к ней, а между тем их отношения - это все-таки типич ная, в меру банальная, не без пошлости история. Она предполагает обоюд ные измены, ссоры и разъезды, во время которых Лева находит утешение в 1 Битов А.Г. Пушкинский дом. - М.: Современник, 1989. - С. 352. 2 Там же. - С. 67. 66