Иванова, Л. Л. Литературный перекресток : размышления о классике и современности : монография / Людмила Иванова ; Федер. агентство по образованию, Мурм. гос. пед. ун-т.

Азарт разрушения - следствие того, чего так страшился Ф.М. Досто евский: христианская вера рухнула в самом сердце русского человека. Убийство, причем не в переносном, а в прямом смысле этого слова, испол ненное восторженного наслаждения пролитой кровью, уверенностью в собственной правоте, свершалось на протяжении нескольких предреволю ционных и революционных лет ежесекундно. Русский человек сознательно разрешил себе и другим «кровь по совести», но чудовищно «кстати» при шлась и политическая установка времени на беспощадную ликвидацию классового врага. Вряд ли бы она осуществилась так основательно без энергичного духовного подъема каждого отдельного человека, состав ляющего ряды «революционно настроенных масс». Расправы над врагом хо телось так, как хочется пусть минутной, но неограниченной свободы. В революционном порыве русского народа не могла не сказаться жестокость - месть за многовековое унижение человеческого достоинства, за очевидное неравенство положения людей в обществе, за страшную об реченность с рождения до смерти оставаться в собственных и чужих глазах жалким «ничем». Дореволюционный народ поистине страдал, и это гени ально было замечено русской литературой и философией конца XIX - на чала XX веков. Тот, кто не в силах увидеть и оценить этого глубинного страдания, прорвавшегося в 10-е гг. бунтом, ересью, кровью обидчиков и невинных жертв, не понимает существа вопроса русской революции. В те великие и страшные годы «переступили» если не все, то многие. Преступления новоявленных «двенадцати» совершались с детским фана тизмом и верой в собственное право мстить, крушить, грабить, убивать. 20-е гг. подхватили эстафету всеобщего разрушения старого мира. Вспом ним, что в «Чевенгуре» А. Платонова ненавистным кулакам прострелили не только живот, полный награбленного (в этом были уверены!) добра, но и горло, в котором, якобы, скрывалась вражья душа. Мужицкий дух на прочь не принимал духа кулацкого, все в нем было ему чужое, противное. Кровь революции обильно пролилась. Но в ней не была окончатель но потоплена человеческая душа. Это гениально понял интеллигентный А. Блок, от души бедняка не отрекся А. Горький, среди страха и разруше ния лелеял крестьянскую душу С. Есенин, творцом и поводырем револю ции стал А. Платонов. В 1921 г. молодой художник запишет в своем дневнике: «И новые силы, новые кадры могут погибнуть, не дождавшись еще социализма, но их “кусочки”, их горе, их поток чувства войдут в мир будущего. Прелест ные молодые лица большевиков, —вы не победите, победят ваши младен цы. Революция раскатится дальше вас! Привет верующим и умирающим в перенапряжении!». Сегодня вряд ли кто-нибудь примет близко к сердцу эти энергичные слова. Сегодня на щит лихо поднимается только беспощадная критика А. Платоновым бесчисленных социалистических «котлованов». Но не по 37