Иванова, Л. Л. Литературный перекресток : размышления о классике и современности : монография / Людмила Иванова ; Федер. агентство по образованию, Мурм. гос. пед. ун-т.

голодных к сытым, ненависть к лгущим и призывающим, тоска по красоте, музыке и любви, безысходность рабского труда, настойчиво выдаваемого социалистическими «активистами» за «праздник» пятилеток. Здесь робкая надежда на выносливость собственной души и мудрость «детских» сердец, интуитивно умеющих отличать добро от зла. «Котлован» потрясает своей жуткой социальной правдой. Он грозит катастрофой всех революционных замыслов, проигнорировавших бесценность хотя бы одной человеческой жизни, не говоря уже о миллионах людей - безликих исполнителей пустой, но жадной воли власть захвативших. «Котлован» уродлив и темен, но в нем есть сила. Кажется, можно еще преобразовать все эти лишенные радо сти духа тела, можно избавить людей от бессмысленности бюрократиче ских циркуляров и хамства их безоговорочных исполнителей. Но как? Ответом в известной мере послужил последний роман трилогии — «Ювенильное море». Внешне он вполне отвечает принятой в 30-е гг. эсте тике радостного созидания, но внутренне таит в себе иронию и печаль. Воздушная опереточность финала «Ювенильного моря» плохо сочетается с омерзительной сущностью некоторых его персонажей. Радость молодых инженеров-энергетиков, уплывающих на белом пароходе в далекую Аме рику за необходимым профессиональным опытом, - лишь одна сторона жизни 30-х гг., другая - комичный, но жутковатый союз некогда мудрой и вездесущей старухи Федератовны с «оппортунистом» Умрищевым —фигу рой сложной и нешуточно зловещей. И все-таки в «Ювенильном море» есть столь характерная для мироощущения А. Платонова энергия любящих душ, способная творить не только духовные, но и социальные чудеса. И как знать, может быть, исход, освещенный бесстрастным электрическим светом, счастливыми улыбками влюбленных друг в друга людей, изящным блеском белого парохода из дружески настроенного к нашей стране ино странного государства, всем нам еще предстоит пережить? Но вернемся к началу. В основе коллизий платоновских произведе ний - Революция, неоспоримый исторический факт, та торжествующая данность, которую нельзя проигнорировать. Революцию можно только пе режить. И все, кто жил и мыслил в то сверхнапряженное время, пытались осмыслить происходящее, понять или отвергнуть его. Неординарность эпохи радовала и страшила. Вспомним, как революция пришлась «по рос ту» Вл. Маяковскому, как утолил в ней свои бешеные карменовские стра сти А. Блок. Андрею Платонову принять революцию, в известной мере, было легче остальных. Его, крестьянина-бедняка, мало тревожило про шлое, душа жадно была устремлена в завтрашний день, впечатления дня настоящего волновали и восхищали юное талантливое сердце. Революция востребовала дар Платонова, и он ответил ей щедрой благодарностью: пи сал много и искренне, с полной отдачей своей творческой энергетики. Что особенно привлекало художника в революции? 35