Иванова, Л. Л. Литературный перекресток : размышления о классике и современности : монография / Людмила Иванова ; Федер. агентство по образованию, Мурм. гос. пед. ун-т.

Пожалуй, только один современный автор держит читательскую ау диторию (как «высоколобую», так и предельно демократическую) в на пряжении. Это Виктор Пелевин. Последний роман «ДЦП. Из ниоткуда в никуда» широко обсуждается как «на кухнях», так и в интернетовских «се тях». Многим читающим людям важно понять вектор авторской мысли, увидеть его глазами Время, ощутить атмосферу «быта» и «бытия». Найти в том и другом самого себя. Массовая литература, ориентированная в последние годы все боль ше на усредненного, предпочитающего «чтиво» чтению читателя, не ведет разговор «о времени и о себе», не меняет ничего принципиально в душе человека. Но должна ли менять? Если следовать традициям отечественной классики (включая, между прочим, и советский период, когда в лучших книгах чувствовалось сопро тивление идеологическому режиму), то всегда именно изменение жизни к лучшему (более человечному, справедливому, нравственно чистому) и со ставляло сверхзадачу любого серьезного писательства в России. В последние годы цели и задачи такого рода были как бы скорректи рованы. И не только, думается, условиями рынка. Как-то незаметно из нашей литературы ушло то, что составляло ее «визитную» карточку. Пафос и смысл. Поговорим о потере первого. Кто из нас, учившийся в советской школе (училище, гуманитарном вузе), не усвоил с младых ногтей гражданский пафос русской словесности? У кого в самом хорошем, задушевном смысле не дрогнет сердце при вос поминании о пушкинском «Пророке»?.. Кто с воодушевлением не цитиро вал «К Чаадаеву»? Для большинства неспециалистов не важно, что впо следствии с горечью раскаивался в своей поспешности, не без историче ского основания считая, что «вышел рано, до зари». Не все способны оце нить силу пушкинского вопроса: «Зачем стадам дары свободы? Их должно резать или стричь...». Программой не предусматривалось исследование глубины и диалектики гениальной мысли. Но пафос служения Отечеству, пафос предназначения поэта и поэзии «глаголом жечь сердца людей» ни когда со счетов не сбрасывался. Более того —культивировался. Пока свободою горим, Пока сердца для чести живы! Мой друг! Отчизне посвятим Души прекрасные порывы! или Товарищ! Верь, взойдет она, Звезда пленительного счастья! И на обломках самовластья Напишут наши имена. Пушкинский гражданский пафос был, как известно, поддержан не красовской формулой: «Поэтом можешь ты не быть, но гражданином быть 140