Иванова, Л. Л. Литературный перекресток : размышления о классике и современности : монография / Людмила Иванова ; Федер. агентство по образованию, Мурм. гос. пед. ун-т.

за Чапаевым и Анной в Урал и признаётся: «Я не почувствовал почти ни чего —просто теперь он (Урал —Л.И.) был со всех сторон, и поэтому ника ких сторон уже не было. Я увидел то место, где начинается этот поток, и сразу понял, что это и есть мой настоящий дом». Поисками дома всегда настойчиво занималась русская литература. Вспомним, сколько печали испытала душа Ивана Бунина, когда он про щался с запахом «антоновских яблок», доносящимся из дворянских уса деб! Дом утрачивали, разрушали, оплакивали, восстанавливали, оскверня ли, облагораживали и т.д. Пётр Пустота из романа Пелевина оставляет по пытки найти какое-нибудь реальное жилище. Его дом - везде и нигде. Там, где он чувствует себя спокойным и любящим. С таким умонастроением полезным для социума, скорее всего, не станешь. С этой точки зрения, все усилия Тимура Тимуровича оказывают ся тщетными. Психотерапевт в силах избавить своих пациентов от всевоз можных форм псевдокультуры и псевдодуховности, но побороть настоя щий талант, как уже было сказано, он не может. Пётр не болен и потому, в отличие от «сопалатников», неизлечим. Молодой человек лишь на время утратил свет как ориентир во мраке. В том, что Россия даже после пере строечных процессов мрачна, сомнений у героя нет. Он, кстати, усугубляет это её состояние (до конца «оформляет» его) тем, что разбивает выстрелом из авторучки люстру в пошлом ресторанчике —бывшей полубогемной «Музыкальной табакерке». Все и всё погружается во тьму, а Петька идёт на свет: за углом его как ни в чём не бывало поджидает Чапаевский броне вик с Учителем на борту. А Россия остаётся такой, какой оформляют её «умники» и «пошля ки». И у тех, и у других часто туговато с воображением. В «перестроеч ном» - да что там, уже вовсю демократическом! —93-м в Москве так же неуютно, как в революционном 19-м. Здесь опять же переживают не луч шие времена! Царят хаос и убожество вкусов. Пресловутое большинство довольствуется малым: узаконенным и разрешённым развратом. Пьют, поют «попсу»... Люди, какими они себя создали и принимают, меньше всего на свете хотели бы «поймать свою золотую удачу». Им не нужна красота, явленная в одном-единственном миге. Да, мир не изменился оттого, что один-единственный Петька постиг «момент истины». Мир грубо материален и поэтому конкретно смертен. Царит всё та же окультуренная пошлость, только в 19-м её олицетворяли сидящие за столиком «Музыкальной табакерки» Александр Иванович Ку прин и «красный граф» Толстой, а теперь на подмостках литературы воца рились уж откровенно безмозглые графоманы. В обществе продолжает це ниться якобы знание. Но толстые учебники с общеизвестными прописями трансформировались в коротенькие, состоящие из трёх пунктов анкеты- тесты. Именно по такой «методе» считающий себя интеллигентным чело веком Тимур Тимурович проверял, здоров ли разум Петра. Тесты, что и 135