Иванова, Л. Л. Литературный перекресток : размышления о классике и современности : монография / Людмила Иванова ; Федер. агентство по образованию, Мурм. гос. пед. ун-т.

чёрными очками и неуловимостью имиджа, становится всё более понят ным, расшифровываемым. Его принципиальное отличие от семидесятников (Битов, Петрушев ская, Маканин, Вампилов и, конечно, Высоцкий, хотя мы с полным правом говорим о нём и как о выразителе шестидесятничества) в том, что он явно не намерен в о з в р а щ а т ь с я , привыкать к раз и навсегда данной форме, обольщаться ложными теориями и восхищаться общепринятыми шабло нами красоты. При этом движет им не бунт абсурдиста, а мудрость челове ка Высшего знания —в духе почитаемого и активно переводимого писате лем Кастанеды. Пелевин увлечён и Востоком, и отнюдь не слепо (правда, автора не оставляет при этом ирония, особо ощутимая в «японских» главах «Чапаева и Пустоты»). Пелевин - что и говорить! - философичнее Высоц кого. Гениальный бард, воспитанный в атеистической среде и лишённый возможности полноценной веры не только в Будду, но и в Христа, при всём желании не смог бы оценить учение, зовущее к Нирване, Пустоте, Абсолютному Ничто. Для Пелевина же вполне естественно то, что его ге рои обретают «настоящий дом» не в Большом Каретном, а в потоке Ничто, где человеческое я перестаёт существовать либо превращается в светя щуюся точку. Правда, Высоцкий иногда мог предчувствовать подобные желания исчезнуть, слиться навсегда с чем-то сказочно нереальным, мифическим: Реальней сновидения и бреда, Чуднее старой сказки для детей — Красивая восточная легенда Про озеро на сопке и про омут в сто локтей. И кто нырнёт в холодный этот омут, Насобирает ракушек, приклеенных ко дну, - Ни заговор, ни смерть его не тронут; А кто потонет - обретёт покой и тишину. Но герой его, как уже было сказано, всегда - из любого сна и рая обязательно возвращается: М ы в галечку прибрежную, в дорожки с белым гравием Вобьём монету звонкую, затопчем — и назад. В героях Высоцкого нет готовности к побегу под девизом В е ч н о е н е в о з в р а щ е н и е , тогда как герои Пелевина под влиянием мудрого учения могут совершить такой побег: покидает поезд, не ощущая в нём се бя пассажиром, Андрей («Жёлтая стрела»), уходит из сумасшедшего дома к своему гуру —Чапаеву - Пётр Пустота («Чапаев и Пустота»), устремляет ся на свет далёких огоньков Дима-Митя из «Жизни насекомых». Выбирая Свет, пелевинское «новое поколение» литературных героев (вместе, оче видно, со своим автором, хотя судить об авторе в постмодернизме затруд нительно), не медлит: не прощаясь долго с Тьмой, сразу и навсегда отвер гает её, н е о г л я д ы в а я с ь н а з а д . Советский таганский Гамлет не 108